Для деда он был Мишей. Как и для бабушки - Ксении Васильевны. До 4 лет жил с ними, и первые его слова были русскими. Но после окончания Второй мировой, опасаясь, что к власти во Франции могут прийти левые, Деникин с женой перебрался в США. Миша, вернувшись во французскую среду, в которой тогда жила и работала Марина Деникина-Грей, как это часто бывает с детьми, впитал в себя французский, утратив при этом язык родины одного из руководителей Белого движения.
- Известно, что детские воспоминания - особые, яркие. Помню, как дед сажал меня на колени и позволял теребить бороду и усы, - вспоминает Мишель. - От деда мне достались брови.
И действительно, они такие же, как у Антона Ивановича. Густые, с сединой, как на фотографиях белого генерала. Мишель пошел по стопам матери, которая многие годы трудилась на радио и ТВ прежде, чем полностью заняться литературой. Работал как в региональных СМИ, так и центральных, а карьеру завершил лет 10 назад на телеканале France 3. Сейчас ему 72. Старшая дочь Юлия также связана с телевидением - монтирует репортажи и документальные ленты канала France 24.
- В ранние годы Антон Иванович для меня был просто любящим дедушкой, и только начиная с отрочества, я стал понимать, насколько выдающимся он был человеком, - рассказывает Мишель. - И конечно, такому прозрению я обязан матери, которая изучала историю Белого движения и Антону Ивановичу посвятила несколько работ. В частности, она рассказывала о Гражданской войне, какой ее видел Деникин. По его мнению, та жестокая война была большой трагедией, ибо с той и с другой стороны гибли русские люди. Во время Второй мировой он следил за боевыми действиями по радиосводкам, в чем помогала бабушка, а она знала 6 языков. Антон Иванович очень радовался, когда советская армия стала громить немцев. У него была большая карта мира, и каждый день он отмечал на ней перемены. Соседи-французы удивлялись: что вы радуетесь, ведь берут верх коммунисты. На что дед отвечал: нет, это побеждают русские солдаты.
В ту тяжелую пору генерал был вынужден перебраться с семьей на юг, ближе к Бордо. Марина Антоновна, с которой мне доводилось встречаться в самом начале "нулевых годов", как-то рассказала о таком эпизоде. Однажды около их более чем скромного дома остановились две машины, из которых вышли немецкий генерал и несколько офицеров. Генерал, окинув взором небогатую обстановку, предложил Деникину поехать в Берлин, где он смог бы заняться разборкой архива Белой армии, захваченного в Праге. Пообещал большую казенную квартиру и хорошее жалованье. Антон Иванович выслушал, а затем спросил: "Это приказ или предложение?" "Предложение", - ответил немецкий генерал. "Тогда я отвечу коротко: нет", - отрубил Деникин.
- Дед был настоящим российским патриотом, - убежденно говорит Мишель. - Не состоял в монархистах, но и коммунистическая идеология была для него неприемлема. Всегда говорил, что нельзя смешивать понятия "советы" и "русский народ". Как человек глубоко религиозный, он возмущался гонениями на православную церковь, разрушением армии, самой российский государственности, традиций, которые строились многими поколениями. После смерти в 1947 году, а он умер в США, до нас дошли его последние слова. Две фразы. "Жаль, что не доживу до спасения России". А другая, обращенная маме и мне: "Передайте Марише и Мише, что я им оставляю незапятнанное имя".
Летом 2005 года Марина Антоновна получила гражданство РФ, а в начале октября Мишель вместе с ней и с дочерью Юлией ездили в Москву, когда прах генерала Деникина, покоившийся до этого на русском кладбище Нью-Джерси в Америке, был перезахоронен в некрополе Донского монастыря. Спустя несколько дней Деникиных в своей загородной резиденции принял президент Путин.
- Он вручил маме букет цветов, а она ему семейную реликвию - боевую шашку, которую дед получил в 1915 году, - рассказывает Мишель. - Мама специально привезла ее, чтобы подарить России в лице президента страны. При этом произнесла: "Я передаю оружие Главнокомандующего Главнокомандующему".
Спустя несколько месяцев после возвращения во Францию Марина Антоновна ушла из жизни.
Спрашиваю Мишеля, какие реликвии, связанные с памятью о деде, остались в семье.
- Большую часть дневников, писем, многие фотографии мама еще при жизни передала в Российский государственный архив. Но кое-что осталось. Идемте, покажу, - отвечает он и приглашает в гостиную на первом этаже.
Первое, что бросается в глаза, это бюст генерала Деникина на этажерке. Рядом - застекленная витрина. В ней выложены военные знаки, несколько медалей, которыми Антон Иванович был награжден во время Первой мировой и после - в качестве одного из основателей Добровольческой армии и главнокомандующего вооруженными силами юга России.
- Дедовская шашка на Родине, а у нас остался кинжал, - говорит Мишель и достает из комода старинный кавказский кинжал в ножнах с серебряными накладками.
Там же хранятся несколько альбомов с фотографиями, сделанными скорее всего в начале прошлого века. Лица людей из другого, утерянного навсегда мира.
И еще - рисунок Марка Шагала. Он уже имеет отношение к Марине Деникиной-Грей, которая была дружна с художником и даже сыграла немаловажную роль в его судьбе. Это она после неудачного романа Шагала с молодой ирландкой, из-за которой тот был на грани самоубийства, нашла ему в начале 1950-х годов компаньонку - Ваву - Валентину Бродскую, ставшую впоследствии его женой.
Мишель связан с Россией не только кровным родством и гордостью за нее нынешнюю, что проскользнуло в нашем разговоре, когда мы коснулись последних дней генерала в Крыму перед тем, как отправиться в изгнание. "Он при деде был российским, и сейчас он тоже российский", - заметил деникинский внук.
Мишель влюблен в Петербург, где был несколько раз, и где у него есть "крестник". Как он рассказал, лет 10 назад подружился с тамошней жительницей - переводчицей Оксаной. Как-то приехав в Париж, она пригласила Мишеля в Россию и попросила, чтобы он стал крестным отцом ее второго сына. Мальчику уже 3 года.
Ну а его собственные дети? С младшей Фостин связаться не удалось, а вот со старшей Юлией, которая побывала в Москве, когда ее прадеда перезахоронили в некрополе Донского монастыря, случилось пообщаться. Россию она воспринимает через призму ее литературы, но в большей степени кинематографа. Поклонница Сергея Эйзенштейна мечтает побывать в Одессе.
- Там, где знаменитая лестница. Правда, сейчас для этого не лучшее время, - с сожалением в голосе поделилась она со мной.