Соглашение об устранении или ограничении ответственности такого лица ничтожно. Также предусмотрена возможность привлечения лица, имеющего "фактическую возможность определять действия юридического лица" к ответственности при проведении реорганизации подконтрольного ему общества. Такое лицо будет отвечать солидарно с новыми юридическими лицами, созданными в результате реорганизации, по требованиям, заявленным кредитором компании - правопредшественника новых лиц в процессе реорганизации, если такие требования не были исполнены (п. 3 ст. 60 ГК РФ в новой редакции).
Представляется, что указанные нормы о возможности привлечения к ответственности лиц, имеющих фактическую возможность определять действия юридического лица, будут способствовать развитию в РФ судебной практики, связанной со "снятием корпоративной вуали". Однако вопрос о применении правила "снятия корпоративной вуали" по требованию кредитора общества (а не участника общества) к фактически контролирующему лицу все же не нашел четкого законодательного закрепления в отечественном законодательстве, что однако не исключает возможность его дальнейшего применения арбитражными судами.
Привлечение третьих лиц, в том числе учредителей, по долгам хозяйственных обществ по-прежнему используется в отечественном правоприменении только в качестве исключительной меры, и практика по этому вопросу не является широкой.
В соответствии с общими правилами гражданского законодательства участники хозяйственных обществ отвечают по их долгам и обязательствам только в пределах внесенного вклада. Это связано с тем, что юридическое лицо является самостоятельным субъектом гражданских прав и отвечает перед кредиторами всем своим имуществом. Однако в некоторых случаях законодательство предусматривает возможность привлечь к ответственности и иных лиц по долгам общества. Гражданский кодекс (ГК РФ) предусматривает субсидиарную ответственность лиц, которые имеют возможность определять действия юридического лица, в случае недостаточности имущества юридического лица (п. 3 ст. 56 ГК РФ), а также ответственность основных обществ по обязательствам дочерних обществ. В частности, солидарную ответственность по сделкам, заключенным дочерним обществом во исполнение обязательных для него указаний основного общества (абз. 2 п. 2 ст. 105 ГК РФ), субсидиарную ответственность в случае несостоятельности дочернего общества по вине основного общества (абз. 3 п. 2 ст. 105 ГК РФ) и ответственность основного общества в виде возмещения убытков, причиненных по его вине дочернему обществу (п. 3 ст. 105 ГК РФ).
Возможность привлечения иных лиц по долгам общества ставится в зависимость не от факта владения долями (акциями) в обществе, но от реальной (фактической) возможности влиять на действия самого общества. Таким образом, для привлечения к ответственности по долгам или убыткам общества необходимо определить лицо, действия которого привели к негативному результату, а также установить причинно-следственную связь между этими действиями и наступившими неблагоприятными последствиями (убытки, несостоятельность и т.д.).
Детальное регулирование субсидиарной ответственности контролирующего должника лица получило отражение в специальном законодательстве - о несостоятельности и об отдельных видах хозяйственных обществ. Так, нормы п. 2 и п. 3 ст. 105 ГК РФ конкретизируются в ст. 6 Федерального закона "Об акционерных обществах" и ст. 6 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". А согласно п. 4 ст. 10 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий или бездействия контролирующих его лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам. Сейчас можно говорить о том, что привлечение контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности в связи с несостоятельностью должника уже стало частью отечественной судебной практики и порой является достаточно эффективным инструментом для взыскания убытков с платежеспособного участника должника.
На практике часто возникают сложности с выявлением лица, которое может "определять действия юридического лица" или давать "обязательные для него указания". Причина - непрозрачность структуры владения тем или иным обществом, когда в силу ряда факторов (использование "пустышек" в качестве учредителей общества, регистрация учредителей в офшорных юрисдикциях) невозможно установить лицо, фактически контролирующее общество. Эффективным способом борьбы в подобных случаях является использование доктрины снятия (пронзания) корпоративной вуали, которая изначально присуща странам с англосаксонской правовой системой.
Снятие корпоративной вуали позволяет обращать взыскание на активы физических лиц бенефициаров, а также связанных с основным должником компаний по долгам общества, не позволяя недобросовестному должнику "скрываться" за ограниченной ответственностью хозяйственного общества.
В зарубежной судебной практике распространены ситуации привлечения акционеров (учредителей) компании к ответственности по долгам самой компании. В России же такие ситуации носят пока редкий характер. В постановлении Президиума Высшего арбитражного суда N 16404/11 от 24 апреля 2012 г. судьи признали возможность взыскания с организации задолженности другого юридического лица в случае, если первое общество фактически контролировало второе. При этом вторая компания, по сути, не вела самостоятельную экономическую деятельность, а выполняла представительские функции первого общества. ВАС РФ сослался при этом на решение Суда ЕС по делу SAR Schotte GmbH v. Parfums Rothschield (решение по делу N 218/86 от 9 декабря 1987 г.).