Накал страстей понятен: вопросы, связанные с пенсионной системой, стратегически важны. Кроме того, аккумулируют накопления и управляют ими финансовые структуры, крайне заинтересованные в сохранении действующего механизма. В то же время остается немало заблуждений, которые в дискуссии преподносятся как незыблемая истина и используются в качестве аргументов, подталкивающих власть к тем или иным решениям. Попробуем разобраться.
А есть ли дефицит?
Все последние годы и в СМИ, и в экспертной среде постоянно говорят о дефицитности бюджета ПФР, о том, что именно из-за дефицита были "заморожены" накопления на 2014-2015 годы.
По одной трактовке, под дефицитом понимается дисбаланс между доходами ПФР (объемом страховых взносов) и расходами на выплату текущих пенсий.
Но есть и другая трактовка. У нас действует множество льгот: например, северяне имеют повышенные пенсии, а работники вредных производств, врачи, учителя - получают их досрочно. Некоторые страхователи платят взносы по низким льготным ставкам. По закону и дополнительные расходы, и выпадающие доходы ПФР должны компенсироваться федеральным бюджетом. Пенсионный фонд получает три таких целевых трансферта: на валоризацию; на нестраховые периоды; на выпадающие доходы из-за пониженных тарифов, например, для IT-организаций, сельхозпредприятей, индивидуальных предпринимателей, нотариусов и т.д.
Но есть льготы, которые целевыми трансфертами не компенсируются. Например, фиксированный базовый размер пенсии платят в повышенном размере пенсионерам старше 80 лет, инвалидам 1-й группы и т.д. Не компенсируются и пенсии "досрочникам". Наконец, ПФР получает меньше доходов в связи с тем, что 6% из общего пенсионного тарифа 22% у работников моложе 1967 года рождения идет на накопительные пенсии.
Вместо целевых компенсаций по всем этим направлениям рассчитывается "общий" трансферт на сбалансированность. Именно эта разница и трактуется как дефицит ПФР. В 2013 году это было 943 млрд руб., в нынешнем - 336 млрд руб. Но ведь этот трансферт "покрывает" льготы, которые в законе прописаны, но финансово Пенсионный фонд и не должен их обеспечивать. Так что говорить о дефиците ПФР как минимум некорректно.
В конце 2013 года была принята новая пенсионная формула. Теперь льготы должны обеспечиваться целевыми источниками: либо "именными" бюджетными трансфертами, либо дополнительными тарифами. Более того, по новой формуле величина страховых пенсий рассчитывается в пределах доходов ПФР. Так что сбалансированность его бюджета обеспечена, и понятие дефицита должно уйти в прошлое.
Причем тут демография?
Распределительный и накопительный механизмы - взаимно дополняют друг друга. Но накопительная модель, принятая у нас с 2001 года, по ряду причин себя не оправдала. Ее авторы считали, что нашли лекарство от надвигающегося "демографического креста", когда пенсионеров станет больше, чем работающих. Так ли это на самом деле?
Сейчас около 36% накоплений (суммарно по ВЭБ, НПФ и УК) инвестировано в гособлигации. Соответственно, оплата накопленных обязательств будет производиться за счет погашения госбумаг, то есть за счет госбюджета. Когда наступит кризисный демографический период, источник для финансирования и страховых пенсий и 36% обязательств по накопительным пенсиям будет один и тот же: страховые взносы и бюджет.
Остальная часть накоплений тоже вряд ли спасет от демографических рисков. Лишь 33% накоплений инвестировано в корпоративные облигации и 2% в российские акции. В условиях роста числа пенсионеров будет возрастать и объем средств, необходимых для выплаты накопительной пенсии, то есть будет расти предложение на продажу корпоративных облигаций и акций. А снижающееся число работающих, при прочих равных условиях, будет негативно влиять на объем производства, финансовые результаты предприятий и стоимость активов, в которые инвестированы накопления. Конечно, научно-технический прогресс будет сглаживать этот негатив, но риск остается.
Эксперты говорят: выход в инвестировании в зарубежные экономики. Но в сегодняшней ситуации это вряд ли возможно. И даже если от этого абстрагироваться, то мир становится все более глобализирован, экономические и демографические циклы для большинства стран похожи. Найти абсолютно "тихую гавань" вряд ли возможно. Так что популярное утверждение, что накопительная модель позволяет демпфировать демографические риски - сильное преувеличение.
"Длинные" деньги не выросли
За прошедшие годы накопления так и не стали значимым ресурсом для инвестиций в реальный сектор. Лишь немногим более трети общего объема вложены в корпоративные облигации, как правило, со сроком погашения 3-5 лет. Так что эти инвестиции отнюдь не длинные. Более того, реалии таковы, что длинные инвестиции в реальный сектор связаны с высокими рисками. Так что рационально мыслящий инвестор, и в первую очередь НПФ, вряд ли может инвестировать "в долгую". С другой стороны, объем накоплений уже соизмерим с емкостью российского финансового рынка, что объективно создает сложности эффективного, диверсифицированного инвестирования.
Условием возникновения "длинных" инвестиций является не наличие накопительной пенсионной системы, а работающие государственные институты, стабильное законодательство, нормальная правоприменительная практика и т.д. То есть все то, к чему предстоит долгая и трудная дорога.
Деньги в рост: и где же он?
Напомню, что сегодня работодатели обязаны отчислять 6% от зарплаты работника на накопление. В обязательном характере отчислений и состоит один из ключевых дефектов системы. Взносы платит работодатель, а не сам работник. Его права по управлению этими деньгами крайне ограничены: только выбор НПФ, УК или ВЭБ. Поэтому большинство к вопросу накоплений безразлично. А заинтересованы в этой системе финансовые институты, которые получают накопления в управление.
Если это были бы добровольные взносы, то ситуация была принципиально иной: работники предъявляли бы более высокие требования к надежности и эффективности их размещения.
Мы несколько раз ставили такой эксперимент. Наиболее активным сторонникам нынешней модели задавали вопрос: готовы ли вы на 40 лет отдать свои собственные средства самому надежному банку, под неопределенный процент и без возможности досрочного изъятия? Понятно, что согласных не нашлось. Однако именно это происходит при обязательном накоплении.
Каковы же итоги прошедших 10 лет после введения накопительной системы? Чистая доходность (по НПФ) отстает от инфляции (около 4,9% годовых против 9,1% в среднем за 2005-2013 гг., а в целом за этот период 53,3% и 118,5% соответственно) и индексации страховой пенсии (13,9% в среднем за 2005-2013 гг., а в целом - 217%). Согласно расчетам ПФР, трудовая пенсия у работников 1967 года рождения, у которых формируется накопительная часть, будет на 4,3% меньше, чем у тех, кто родился на год раньше и формировал пенсию только в распределительной системе. При выходе на пенсию следующих возрастных когорт эти потери будут возрастать.
На доходность пенсионных накоплений негативно влияет высокий уровень издержек на управление: до 15% от инвестиционного дохода у НПФ и 10% - у управляющих компаний.
Необходимо также учитывать потенциальные риски НПФ. Все последние 10 лет и еще как минимум 10 лет НПФ работают в исключительно комфортных условиях. Они получают накопления в силу закона, на длительные сроки и без необходимости нести обязательства по уровню доходности. Плюс в течение этих лет практически не надо производить выплаты. Все это волей-неволей создает риски, скажем так, некоей расслабленности и детренированности. В отличие от НПФ другие финансовые институты - банки и страховые компании - должны привлекать средства с рынка. Они постоянно поддерживают ликвидность для производства текущих выплат по депозитам или страховым полисам.
Но опыт многочисленных банкротств и банков, и СК предупреждает: то же может произойти и с НПФ, когда начнутся масштабные выплаты накопительных пенсий, то есть в 2025-2030 годах. Платить по обязательствам этих НПФ придется государству.
Учитывая все плюсы и минусы обязательного накопления, приходится признать, что его введение в 2002 году было недостаточно продуманным. Граждан не спросили, заинтересованы ли они участвовать в обязательной накопительной пенсионной системе. Фактически она была навязана. Здесь напрашивается аналогия с послевоенными займами на восстановление народного хозяйства, в облигации которых дети в 60-х годах прошлого века играли вместо фантиков.
Поэтому лучше осознать назревшие проблемы, чем, упорствуя, усугублять риски.
При этом хочу подчеркнуть: институт пенсионных накоплений создан и совершенно нерезонно от него отказываться. Его надо развивать на добровольной основе с расширением мер налогового стимулирования. Все то, что уже делается, нужно довести до конца: обеспечить сохранность уже сформированных накоплений, продолжить работу по повышению надежности НПФ.
Только в трети стран, входящих в ОЭСР, действует обязательная накопительная система. В большинстве стран накопление осуществляется за счет добровольных отчислений работника и работодателя.