71-й Венецианский фестиваль завершился единодушным ликованием: два главных вердикта жюри вызвали горячие аплодисменты. Первый - когда объявили, что "Серебряного льва" за режиссуру удостоен Андрей Кончаловский, и второй: "Золотого льва" получает абсурдистская комедия Роя Андерссона "Голубь сидел на ветке и размышлял о сущности бытия".
Российский фильм о жителях далекой северной деревни сразу вошел в число фаворитов. Для Кончаловского это уже не первая награда в Венеции: он здесь в 61-м получал Гран-при за свой дебют "Мальчик и голубь", был причастен к успеху Тарковского, став соавтором "Иванова детства", и был признан лучшим режиссером, когда в конкурсе участвовал его "Дом дураков". Новый "Серебряный лев" пополнил коллекцию венецианских наград российского кино XXI века: здесь Андрей Звягинцев брал "Золотых львов" за "Возвращение", дважды награждали Алексея Федорченко, "Золотого льва" получил "Фауст" Александра Сокурова...
А для Андерссона "Золотой лев" - первый главный приз на больших фестивалях. Да и теперь мало верилось в его победу: многие считали шведскую картину лучшей, но комедии для жюри не авторитетны, и, даже посмеявшись, оно предпочитает что посерьезнее.
Документальный фильм Джошуа Оппенхаймера "Взгляд тишины" взял Гран-при жюри. Под ропот зала получали призы актеры, признанные лучшими исполнителями ролей: Адам Драйвер и Альба Рорвахер из "Голодных сердец". Ожидаемо получил премию имени Марчелло Мастроянни пятнадцатилетний Ромэн Пол, сильно и зрело сыгравший во французской драме "Последний удар литавр".
А между тем Кончаловский увез из Венеции два приза: "Серебряного льва" за режиссуру и Green Drop Award за лучший экологический фильм. Борцов за экологию привлекла тема гармонии между человеком и природой, мощно прозвучавшая в картине. Но смысл ее, конечно, не в этом, и автор, восхищаясь природой Севера, понимает, что время в этих дивных краях застыло навсегда. В деревне мерцают телевизоры и говорят об Интернете, из-за леса в небо уходят ракеты, но люди с их бытом, страхами и философией - те же, как столетия назад.
Режиссер приучает нас к жизни, что журчит в большой России. Главное событие - у Тряпицына стырили мотор. Еще событие: поездка в Плесецк, где люди в военном посылают ракету в сиреневые небеса. Или: Тряпицын с Тимкой, Ириным сынишкой, бесшумно парит в лодке по озерной глади - плывут на свидание с кикиморой. Сюжета нет, если не считать сюжетом жизнь. Но втянешься - и трудно оторваться. Кончаловский снял фильм-наблюдение, выхватывая моменты реальности, люди жили перед камерами, какие есть. Если бы трудились - камера сняла бы это. Или хороводы водили, книжки читали, песни пели, доски строгали. Не сняла ничего такого, значит, не было. Но она зафиксировала оглушительную тишину просторов, где гул лодочного мотора становится гулом бытия и его музыкой. И бесшумно сопровождала обитателей деревни Вершинино в их отпевании самих себя под звуки вердиевского реквиема.
- Я пытался сделать кино, в котором вы не чувствуете игры, - говорит Кончаловский. - И не знаю, как теперь смогу снимать кино с артистами...
Он выстроил из вершининского материала эпос бытия страны по имени Россия. Бескрайнего села, но с ракетами.