Жители Коктебеля и соседней Щебетовки, напротив, с давних пор именовали его меж собой Шайтановым местом да Черной горой. Одним словом: Карадаг. Единственный в Европе вулканический массив юрского периода. О точном возрасте ученые все еще спорят, но дают никак не меньше 150 миллионов лет.
У Карадагского природного заповедника, организованного в 1979 году, история не столь древняя - в нынешнем августе отметили тридцать пять. А вот научная станция, которую основал здесь приват-доцент Московского университета Терентий Вяземский, специально для этого купив на сбережения своей семьи запущенное имение в Крыму, перешагнула вековой рубеж.
Что дает повод провести актуальные параллели с сегодняшним днем и рассказать, чем теперь занимаются в лабораториях с видом на Карадаг и почему для этого участка суши и прилегающей акватории необходим охранный статус.
Беречь и исследовать
Еще до встречи с нынешним директором Карадагской биостанции и Карадагского заповедника в одном лице у меня была возможность посетить несколько научных лабораторий и пообщаться с их сотрудниками.
Николай Давидович, он руководит лабораторией водорослей и микробиоты, разрешил ненадолго заглянуть за дверь с табличкой "Посторонним вход воспрещен". Там под присмотром его коллег и сотрудников в прозрачных колбах на столе и полках поперек оконных проемов - многочисленные образцы диатомовых водорослей. Эту коллекцию здесь собирают и работают с ней уже более сорока лет. По словам Давидовича, тесно сотрудничают с коллегами из Франции, Польши, Чешской Республики, Канады, а на пространстве СНГ такие исследования ведут только в Крыму...
- Диатомеи, - провели для меня биологический ликбез сотрудницы лаборатории, - это особая и очень большая группа одноклеточных водорослей. Их более ста тысяч видов, и это важнейшая часть морского и пресноводного планктона: производят около 25 процентов всей органики на нашей планете и вырабатывают почти такую же часть кислорода. Мы исследуем репродуктивную биологию и биогеографию диатомовых водорослей.
В Карадагской коллекции помимо своих, черноморских, диатомей, есть образцы водорослей из Средиземного и Красного морей, из Персидского залива и разных зон Атлантики. Некогда считалось, что подобные микроскопические существа распространены повсеместно, а теперь выясняется, что это не так. Между ними существуют своего рода границы - и пространственные, и межвидовые. Еще более интересные результаты получены при исследовании репродуктивной совместимости разных видов диатомей в первом и последующих поколениях.
- То, чем мы занимаемся, это фундаментальная наука, не имеющая быстрого практического применения, - предвосхитил мой вопрос руководитель лаборатории. - Но прикладные направления, безусловно, есть. Например, синтез новых веществ на основе природных материалов для пищевой промышленности, фармацевтики, косметики. Если смотреть дальше, это перспективный источник биодизеля...
О своих находках и открытиях сотрудники лаборатории публикуют научные отчеты в серьезных рецензируемых журналах. И с индексом Хирша, утверждает Николай Давидович, у них все в порядке. А вот современного оборудования, например микроскопа для работы с объектами 5-10 микрометров, явно не хватает. Заявки, куда следует, подавали, но их клали под сукно: научным центрам не хватает, а тут - всего навсего заповедник...
Такое двойственное положение научных лабораторий и всей Карадагской биостанции (теперь она не имеет юридического лица и существует при заповеднике) вызывает брожение в умах научных сотрудников. С этих непростых вопросов и начался наш диалог с директором Аллой Леонтьевной Морозовой, когда она, завершив неотложные дела в Севастополе, добралась до своего рабочего места в заповеднике.
С оглядкой на Вяземского
Карадагская научная станция, основанная в 1914 году Терентием Вяземским и переданная им в дар "Обществу содействия..." при Московском университете, счастливым образом пережила революцию, Гражданскую войну и Великую Отечественную. С 1963 года она стала отделением, а затем филиалом Института биологии южных морей, который квартирует в Севастополе.
Выпускница Саратовского университета Алла Морозова приехала на Карадаг в 62-м. Тогда, по ее словам, в лабораториях стояли печки, не было ни водопровода, ни канализации. Но работали. И так вышло, что в 69-м году молодой научной сотруднице пришлось неожиданно заменить тогдашнего директора биостанции. Думала, что это временно, а проработала до 1982-го. В том году президент Академии наук Украины Борис Патон убедил ее стать руководителем всего Института биологии южных морей. Он уже видел Морозову в деле. Это под ее руководством в предельно сжатые сроки на территории Карадагской биостанции был построен первый в Советском Союзе дельфинарий.
Алла Морозова: Если точно, назывался он не дельфинарием, а экспериментальным гидробионическим комплексом для работы с морскими млекопитающими. Тогда очень модно было говорить об изучении дельфинов, их языка. А также об использовании дельфинов в военных целях, о чем прямо, конечно, не писали. В Америке это все появилось раньше, и у нас вышло специальное постановление правительства.
На открытие к вам приехал академик Патон?
Алла Морозова: Да. И тогда же стали возникать мысли о заповеднике. Я уже насмотрелась, как ведет себя население в окрестностях Карадага. Они ломают, долбят скалы, добывая камень. Не просто гальку собирают на побережье, о чем писал Волошин, а кирками рубят. Цветы, в том числе "краснокнижные", охапками рвут и приходят к магазину. Возмущаться, пытаться как-то усовестить - все бесполезно.
Пришло понимание, что единственная возможность спасти это Богом данное место - организовать заповедник. Мы поставили своей целью защитить весь Карадагский комплекс с примыкающей акваторией. Нарисовали, сделали научное обоснование, и с этим я пришла к академику Патону. На его поддержку как президента академии, конечно, надеялась, но не была абсолютно уверена. А он сказал сразу и твердо: Алла Леонтьевна, будем помогать. Тогда на нашей стороне было много выдающихся ученых и просто неравнодушных людей. То есть это была большая коллективная работа...
В 1999-м Алла Морозова вернулась в Карадаг и вновь стала его директором. В очень непростых условиях здесь сохраняют свои научные кадры и ведут исследования. А параллельно с этим каждодневно утверждают в общественном сознании: Карадаг завещан нам, чтобы сберечь его для потомков.
Увидеть заповедник во всем многообразии позволяет 7-километровый горный маршрут экологической тропы "Большой Карадаг". Он начинается от Музея природы, проходит по склону Берегового хребта, его гребню через Южный перевал (360 метров над уровнем моря) и заканчивается в поселке Коктебель. Пройти по нему можно с октября по май и только в сопровождении сотрудника заповедника.