- Россия сейчас заинтересована в удержании иностранных инвесторов, которые готовы продолжить работать в России. Каких мер поддержки и каких условий работы в России они ждут? Какие условия готова обеспечить им Россия?
- Инвесторы не ждут и не требуют ничего особенного. Они говорят, что хотели бы таких условий для работы, которые мы создаем для национального бизнеса. Претензии, которые к нам предъявляет наш бизнес, РСПП, "Деловая Россия", "ОПОРА России" или просто отдельные представители бизнес-сообщества, - те же самые, что и у зарубежных инвесторов. Главное, чего они просят - это стабильности. Общий посыл: хотелось бы лучше, но достаточно и того, что есть, если не станет хуже. Стабильность и предсказуемость правил игры - это самое главное для них.
Инвесторы заволновались из-за того, что Россия взяла курс на импортозамещение. Они посчитали, что мы стараемся заместить и их. Но это не так! Производство, локализованное на территории России, мы считаем российским. К этой категории относится производство, например, автосборки "Ниссан", "Рено", "Шевроле" в нашей стране. Эти предприятия будут получать все те же льготы, что и остальные российские предприятия.
- На днях американские бизнесмены предложили исключить Россию из ВТО под предлогом конкуренции на рынке стали. Насколько это реально?
- Это просто невозможно, нет такой процедуры. ВТО - структура, предназначенная для того, чтобы предъявлять претензии и урегулировать их. Если у вас есть претензия, значит, необходимо решать ее через ВТО.
- Россию тоже не удовлетворяет членство в ВТО. Что мы хотели бы изменить?
- Я не согласен с тем, что России ВТО не нужна. Все наши претензии мы урегулируем через ВТО. Если мы устранимся от нее, это будет означать, что вообще ни с кем иметь не будем никаких отношений: не будем торговать, инвестировать, выстраивать экономические отношения. России ВТО нужна, мы 17 лет стучались в эту организацию, потому что видели и видим необходимость в ней. Она нужна нам для того, чтобы выстроить правильные торговые отношения и занять достойное место на мировом торговом рынке. Не может развиваться экономика, ориентированная исключительно на внутренний спрос, она должна работать во вне. У России довольно открытая экономика. У нас экспорт составляет больше 30% ВВП, и мы хотели бы увеличить эту долю. У нас есть "дорожная карта" развития несырьевого экспорта, мы его собираемся больше чем на 6% в год увеличивать.
Без механизма ВТО это сделать очень сложно.
Мы сталкиваемся с разными препятствиями и барьерами на этом пути. За год через механизм ВТО снимаем несколько десятков различных препонов, которые устанавливают некоторые страны-партнеры. И надо сказать, что это экономит нашему бизнесу миллиарды долларов. Возможно, есть другие способы урегулировать эти вопросы, но мы их не знаем. В рамках ВТО механизм снятия таких препятствий для российских товаров понятен. Другое дело, что мы еще не научились хорошо пользоваться этим инструментарием ВТО, мы еще новички, поэтому продвигаемся в этом деле медленно. Сейчас создан центр компетенций, в котором будут собраны правовые компетенции, чтобы помогать нашему бизнесу отстаивать свои права. Он должен отстаивать права российской юрисдикции во всем мире.
- Мы должны защищать интерес нашего бизнеса за рубежом, где бы то ни было? В Госдуме сейчас мнения на этот счет разделились.
- Защитить одно, а страховать - это другое. Если кто-то принял решение в пользу приобретения активов в другой стране, тем самым принял на себя связанные с этим риски. Но он решил, что так лучше и согласился с правилами ведения бизнеса и судебной практикой этой юрисдикции. Пока все идет хорошо, владельца актива юрисдикция устраивает, а когда по какой-то причине риски этой юрисдикции начинают материализоваться, он отказывается признавать законодательство этой страны и практику ее суда.
Здесь уместна аналогия со страхованием вкладов. Любой наш вклад в сумме до 700 тысяч рублей в любом из российских банков защищен. Но наши вклады в зарубежных банках сюда не относятся. Если кто-то открыл вклад за рубежом, то и риски он берет на себя. Почему все остальные, кто продолжал в это время вкладывать в российские банки, должны его риск закрывать через налоговую систему? Получается, кто-то будет вкладываться в те юрисдикции, которые обещают высокий доход, а в случае неприятности будет прикрыт нашим кошельком. Так быть не должно.
- Какова судьба Инвестфонда, который после упразднения минрегиона перешел в ваши руки? Насколько это был эффективный инструмент финансирования инвестпроектов? Какие инструменты и механизмы нужны сегодня, в чем их преимущества?
- Он совершенно не был эффективным механизмом. А в последние годы вообще находился в спящем режиме. В принципе можно было бы гармонизировать этот механизм. Хотя не уверен, что есть какие-то задачи, которые мы не можем решать иначе, а исключительно через Инвестфонд. В чем его преимущества? В том, что он может переходить через финансовый год. Это защита от неаккуратных сокращений лимитов бюджетных назначений. Есть механизмы ФЦП (Федеральная целевая программа) и ФАИП (Федеральная адресная инвестиционная программа), в рамках которых финансируются капиталовложения. С моей точки зрения, нам дополнительные инструменты не нужны, но мы еще посмотрим.
Алексей Улюкаев на "Деловом завтраке" в "РГ"