О своем заме вспоминает Михаил Пиотровский:
- Эрмитаж остался без удивительной улыбки Владимира Юрьевича Матвеева. Он внезапно покинул нас, и небо потемнело. Только сейчас понимаешь, насколько редким было его умение с кажущейся легкостью переносить все невзгоды и радости и передавать эту легкость другим. Он не чурался обычной музейной работы, часами сочинял и готовил документы, но всегда был полон блестящих идей, многие из которых легли в основу жизни сегодняшнего Эрмитажа.
Он стойко держался при всех атаках на Эрмитаж, при которых он всегда оказывался на первой линии огня. Он был одним из главных действующих лиц в деле спасения Эрмитажа от внешних и внутренних бед в 90-е годы и в начале нового века. Он сделал выставки действенным лекарством от этих бед. Он создавал эрмитажные центры-"спутники". И он же сам увенчал эту работу многотомной книгой о выставочной деятельности Эрмитажа, книгой с точными справочными данными, увлекательными статьями и веселыми заголовками. При нем все выставки стали сопровождаться каталогами и многоязычность их стала нормой.
Владимир Юрьевич был влюблен в проект открытого фондохранилища в Старой Деревне, был одним из инициаторов превращения его в особое выставочное пространство. Он его создал и до последнего дня отдавал все силы тому, чтобы эта нестандартная инициатива продолжалась. Старая Деревня - один из памятников ему. Он сам создал их себе немало. Они - в Амстердаме, Казани, Выборге, Калининграде. И там любят и его, и его работы об Эрмитаже и о петровской эпохе.
С ним было интересно работать и когда он вдохновенно что-то придумывал, и когда ворчал, и когда защищал от упреков своих сотрудников или находил выходы из запутанных выставочных финансовых или политических ситуаций. Он работал в эрмитажном стиле без суеты и показной немедленности, всегда выполняя все, что обещал. Он был обаятелен, и это обаяние помнят и любят во всем мире. У него было много друзей, и они объединялись в общества друзей Эрмитажа, которые он создавал и опекал. Он научился добывать для музея деньги не только из государственного бюджета и научил этому всех нас.
Он создал пресс-службу и любил задавать на пресс-конференциях вопросы от ее имени. Его юмор делал его другом журналистов и всех, кто соприкасался с разными сторонами жизни Эрмитажа. Он мог быть и очень резок и даже груб, когда защищал Эрмитаж и его честь.
Он прожил в Эрмитаже всю жизнь. Прожил, не просто проработал. Бок о бок мы прошли эти последние десятилетия, и он все время был рядом. Поэтому жить было легче и когда казалось, что все плохо, его улыбка очень помогала. Пусть она останется с нами.