19.03.2015 00:02
Культура

Дмитрий Шеваров рассказал о поэте-фронтовике Семене Гудзенко

Семен Гудзенко вернулся из разведки
Текст:  Дмитрий Шеваров
Российская газета - Неделя - Федеральный выпуск: №57 (6628)
Он родился в Киеве 5 марта 1922 года. Мать дала сыну изысканное имя Сарио, но оно как-то не прижилось и все звали мальчика Сариком.
Читать на сайте RG.RU

Семеном он стал в сорок третьем году, решив, что у поэта-фронтовика имя должно быть под стать суровой эпохе. Сарио звучало как-то опереточно, Сарик - по-детски, Семен - то, что надо: весомо, по-мужски.

Дмитрий Шеваров: Распутин описал репетицию расправы с целой страной

Гудзенко учился в киевской школе N 45. В 1937 году за стихи, написанные к столетию смерти Пушкина, его наградили путевкой в "Артек". После школы уехал в Москву, где поступил на литературный факультет Института истории, философии и литературы (знаменитый ИФЛИ). К началу войны успел окончить два курса.

26 мая 1941 года он завел дневник. В шутку назвал его "Жалобной книгой". Успел записать одну жалобу, обычную для бедного студента: "Нет денег, и не у кого занять".

Последние довоенные записи:

19 июня 1941 года. "В Москве светает... Звезды косяком идут... Ветер. Цветы".

20 июня. "К 79665. Коля Мирошниченков".

Кто этот Коля - товарищ? однокурсник?..

Через несколько дней они могли столкнуться в военкомате.

Гудзенко был высоким, спортивным парнем, и ему удалось записаться в ОМСБОН: Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения. При отборе туда ценились самообладание, аналитический склад ума и, конечно, физическая выносливость. Плюс ко всем этим качествам Гудзенко знал языки, был общительным и верным товарищем. Как-то сразу было понятно: с таким парнем можно идти в разведку.

В сентябре-октябре их готовили к уличным боям в Москве. 6 ноября они приняли присягу во дворе Литинститута. 7 ноября прошли по Красной площади, а к ночи они уже были в прифронтовой полосе.

Омсбоновцев забрасывали на оккупированную территорию Калужской, Смоленской и Брянской областей. Переходили линию фронта на лыжах, пробирались глухими лесами. У каждого за спиной - по пятнадцать килограммов тола плюс оружие. Подрывали мосты, минировали шоссейные и железные дороги, забрасывали гранатами немецкие штабы.

2 февраля 1942 года Гудзенко был ранен осколком мины. Долечиваясь в Москве после тяжелого ранения, он читал стихи в госпиталях, студенческих аудиториях, цехах. Люди переписывали их от руки, посылали друг другу в письмах.

Дмитрий Шеваров: Поэтический талант Левитанского разгорался медленно

21 апреля 1943 года прошел творческий вечер Гудзенко в московском Клубе писателей. В зале собрались все литераторы, которые не ехали в эвакуацию или уже вернулись из нее. Представлял двадцатилетнего поэта Павел Антокольский: "О его стихах я ничего не буду говорить - вы их сами услышите, они сами за себя говорят. Мы встречаем здесь Гудзенко как сына..."

Вскоре Семен снова на передовой. На этот раз уже не с десантом (он был признан негодным к строевой), а в составе редакции армейской газеты. Победу встретил в Будапеште.

После войны он все время в дороге: Западная Украина, Тува, Средняя Азия... Помогает восстанавливать страну. И не только как поэт и журналист. При первой возможности берет в руки плотницкий инструмент.

В Москве с успехом проходят поэтические вечера Гудзенко. Его популярность среди молодежи огромна. Но тут - как выстрел в спину - травля, апофеозом которой становится статья в "Правде", где поэта обвиняют в том, что он "не хочет видеть героических дел советского народа".

После этого Гудзенко тяжело заболел. "Мы врага такого одолели - // Никому б его не одолеть, // На войне ни разу не болели, // А теперь случилось заболеть..."

Сказались и ранение, и травма головы, полученная Семеном еще в мае 1942-го в центре Москвы (поэта сбила машина около печально известного здания на Лубянке).

Гудзенко перенес несколько операций, но спасти его врачам не удалось. Он умер в феврале 1953-го. Ему только исполнилось тридцать лет.

Кстати

Сегодня мы публикуем одно из самых известных стихотворений Семена Гудзенко в авторской редакции. До сих пор оно публиковалось без второй строфы. В Интернете вы можете найти запись авторского чтения этого стихотворения (там в двух строчках есть отличия и с публикуемой ниже редакцией - свидетельство трудной судьбы стихотворения).

Я был пехотой в поле чистом,

в грязи окопной и в огне -

я стал армейским журналистом

Дмитрий Шеваров: Чеховские рассказы похожи на евангельские притчи

в последний год на той войне.

В каких я странах побывал!

Считать - не сосчитать.

В каких я замках ночевал!

Мечтать вам и мечтать.

С каким весельем я служил!

Огонь был не огонь.

С какой свободой я дружил!

Ты памяти не тронь.

Но если снова воевать,

таков уже закон:

пускай меня пошлют опять

в стрелковый батальон.

Быть под началом у старшин

хотя бы треть пути,

потом могу я с тех вершин

в поэзию сойти.

Вена, 1945 г.

Публикуется по авторской машинописи. РГАЛИ*. Ф. 2207. Оп. 1. Ед. хр.19. Л. 22

P.S.

Если наших читателей заинтересовала судьба Семена Гудзенко, то мы продолжим рассказ о нем в "Календаре поэзии".

______________________________________

* Российский государственный архив литературы и искусства.

Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru

Литература