Девальвация рубля и связанное с ней падение доходов заставляют гастарбайтеров искать работу в другой стране. Эксперты считают, что часть миграционных потоков может хлынуть в Казахстан и Белоруссию. Но как раз оттуда многие и приехали. В России работает, например, более полумиллиона казахстанцев. Трудовыми мигрантами они здесь не считаются. Их статус на общем рынке труда приравнен к россиянам и белорусам. Теперь эти люди просто вернутся на родину, где работать им тоже негде. Россия ежегодно принимает более 10 миллионов гастарбайтеров. Если большинство из них устремятся обратно в Киргизию, Армению, Таджикистан, Молдавию, на Украину - это будет означать "реэкспорт" безработицы, и только.
Уезжать из России гастарбайтеров заставляет не только кризис. К отъезду их толкает и новая процедура трудоустройства, предполагающая приобретение патента, покупку полиса добровольного медицинского страхования, а также экзамен на знание русского языка и истории России, - все это обходится в 20-30 тысяч рублей.
А кто не спешит возвращаться домой и готов работать за какую угодно плату, - тех могут коснуться массовые увольнения. Причем коснуться чувствительно. Ну хотя бы уже потому, что трудовые мигранты менее защищены законами, чем граждане России; уволить этих людей - проще простого. Работодатели и прежде-то не очень церемонились с гастарбайтерами: платили мизерную зарплату, селили в подвалах и бараках, отнимали паспорта, словом, держали в черном теле. А сегодня сам кризис выставляет на улицу нанятых дворников, грузчиков, мойщиков машин, весь этот затурканный, покорный "персонал". Впрочем, не такой уж он покорный. Гастарбайтеры Петербурга недавно грозились провести забастовку: мол, как же так, переводы на родину сократились вдвое, а работы меньше не стало. Теперь еще где-нибудь появятся профсоюзы, берущие трудовых мигрантов под свою защиту и опеку. Хотя особых иллюзий тут быть не должно. Никакой профсоюз не в силах предоставить работу, если ее нет. Никакой профсоюз не способен вернуть долги по зарплате, если платить нечем. И реального положения иностранных рабочих, попавших под каток кризиса, никакой профсоюз не изменит.
Казалось, теперь-то ксенофобские настроения ("понаехали тут") должны пойти на убыль. Ничуть не бывало. По-прежнему можно услышать: "Россияне из-за кризиса становятся безработными, а эти, понаехавшие, занимают рабочие места!" Как показал опрос, проведенный Левада-центром, 65 процентов россиян хотят ограничить приток приезжих. Большинство респондентов уверены, что легальные мигранты, если они не являются гражданами России, не должны иметь равные права с коренным населением. Более трети опрошенных считают, что рост миграции ведет к росту преступности.
Эти страхи напрасны. Как и слепая уверенность, что "приезжие" отовсюду вытесняют "коренных". Частокол административных и прочих преград, установленных на пути гастарбайтеров, не добавил трудового пространства российским безработным. Пальму первенства в уборке улиц и дворов, укладке асфальта, ухаживании за газонами, расчистке мусорных завалов, погрузке-разгрузке по-прежнему удерживают "понаехавшие". И оспорить у них это первенство российские граждане как-то, знаете ли, не очень стремятся. Руки мигрантов - они вроде бы лишние, но при этом и нужные. Трудовые мигранты уже интегрированы в российскую экономику, страна в них испытывает потребность. Как сообщают эксперты Международной организация по миграции, в России работают в основном выходцы из Узбекистана (25 процентов), Таджикистана (16), Украины (11), Киргизии (7,5) и Молдавии (5,5). Их общее количество последние два года колеблется в пределах 12 миллионов.
Такова официальная статистика. Но она учитывает лишь тех, кто легально приехал в Россию и легально работает. Забюрократизированная процедура официальной регистрации приезжих, чиновничье мздоимство и скаредность работодателей, как и прежде, плодят нелегалов. В результате государство теряет налоги, перестает контролировать миграционную ситуацию и не может точно оценить, сколько гастарбайтеров нужно экономике. У ФМС нет банка вакансий, как, наверное, и нет возможности тщательно изучать рынок труда, следить за всеми его колебаниями.
Гастарбайтерам, если их выкинут с работы, возвращаться на родину незачем, потому что там для них тоже работы нет. Но взглянем на ситуацию спокойно, и, возможно, она не покажется столь драматичной. В крупном строительстве занято около миллиона мигрантов. Примерно столько же - на частных стройках, в ремонте дач и квартир. Чуть более миллиона работают в розничной торговле, причем легально, в больших магазинных комплексах. Многие нашли себе применение в коммунальном секторе. Больше того, в ЖКХ и сейчас имеются вакансии. Наконец есть сельское хозяйство, где лишних рук никогда не бывает.
Безболезненных способов справиться с потоком увольняемых гастарбайтеров не существует. Вопрос лишь в том, как соотносятся издержки от жестких ограничений с приобретениями.