Минувший год войдет в историю как год резкого и на первый взгляд необъяснимого, а главное - мало кем спрогнозированного падения цен на нефть. О том, что ждет ресурсные рынки в ближайшем будущем, "РГ" рассказала член-корреспондент РАН, доктор экономических наук, декан факультета международного энергетического бизнеса РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина Елена Телегина.
Российская газета: Как бы вы охарактеризовали сложившуюся в результате ситуацию?
Елена Телегина: Сегодня энергетические рынки, как никогда, подвержены флуктуации, и это противоречит принципам устойчивого развития, которое является необходимым условием поддержания энергетической безопасности в мире. Осложнена и реализация крупных проектов, которые нуждаются в глубокой кооперации. Эти события заставляют по-новому увидеть концепцию энергетической безопасности. Перед аналитиками в связи с падением цен встал вопрос: остаются ли решающими фундаментальные факторы спроса и предложения?
Главный драйвер увеличения спроса - рост мировой экономики. Она развивается поступательно, даже в переломном 2014 году ее рост составил 3,5%. Показатель главного потребителя энергоресурсов, Китая, больше - 7%. По прогнозам Всемирного банка, в ближайшие годы общий рост мировой экономики сохранится на уровне 3%, а для развивающихся рынков - больше 4%. То есть цена снижаться не должна. Тем не менее в 2014 году мы наблюдали существенное, даже драматическое ее падение. Похожие процессы наблюдаются и на других сырьевых рынках. Вывод очевиден: решающим оказался новый фактор - роль финансовых спекулянтов, их уход из сырьевых фьючерсов. То есть падение цен на сырье связано теперь с глобальной финансовой конъюнктурой в большей степени, чем с факторами спроса и предложения.
Уход спекулянтов из сырьевых фьючерсов связан с изменением политики количественного смягчения Федеральной резервной системы США. Как только подняли ставки, игра пошла на выход из спекулятивных бумаг. Это политика американских властей. Насколько она имела своей скрытой целью снижение цен, можно спорить, но то, что результат этого мы увидели, - факт.
РГ: Следует ли из этого, что и высокая цена предыдущих нескольких лет также определялась этим же фактором?
ЕТ: На фьючерсных рынках возник пузырь, который долгое время надувался. Цену очень сильно оторвало от справедливого ее уровня. А этот уровень в нефтяном сообществе определяется как величина, которая покрывает издержки и дает производителю маржу в размере 20%. Это около 90 долларов за баррель, если вести расчет, исходя из самых дорогих с точки зрения условий добычи проектов. Сейчас в результате схлопывания этого фьючерсного пузыря цена опустилась уже заметно ниже ее справедливого уровня.
РГ: И что с ней будет дальше?
ЕТ: Мы увидим колебания в районе 60-70 долларов за баррель в течение 2-3 лет, а затем поступательный рост. Цена должна в ближайшие 7-8 лет подняться до 100 долл. и выше. Но при этом стоит учитывать, что до 2030 года прогнозируется технологический перелом, когда начнется активное использование электродвигателя. Это будет совершенно новая ситуация.
РГ: А где же здесь проблема энергетической безопасности?
ЕТ: Стоит вспомнить, что сама концепция энергетической безопасности сформировалась в 1970-е годы. Это была реакция на нефтяной кризис 1973 года, когда ОПЕК заявила, что не будет поставлять нефть странам, поддержавшим Израиль в конфликте с Сирией и Египтом, прежде всего США и их союзникам в Западной Европе. В течение следующего года цена на нефть поднялась с 3 до 12 долл. за баррель.
До этих событий цена менялась очень слабо, находясь под контролем крупных американских корпораций. Нефть продавалась по долгосрочным контрактам. Это был в чистом виде рынок продавца. Когда же влияние ОПЕК усилилось, Международное энергетическое агентство в противовес выдвинуло концепцию энергетической безопасности. В ее основе лежит принцип гарантированности бесперебойных поставок нефти на рынок. Но затем формируется торговля нефтяными фьючерсами, и они становятся основным инструментом, приходя на смену долгосрочным контрактам. В 2000-е годы возникает новый фактор - массовый приход спекулятивного капитала в сырьевые фьючерсы за счет количественного смягчения на американском рынке дешевых денег.
Сегодня принципы глобальной энергетической безопасности - баланс спроса и предложения и бесперебойные поставки на рынок - претерпевают фундаментальные изменения. Цены не отражают баланс.
РГ: То есть когда спекулянты из сырьевых фьючерсов вышли, каждый стал играть сам за себя?
ЕТ: Скажем так: сегодня принципы глобальной энергетической безопасности вступают в противоречие с концепцией использования собственных ресурсов, пусть даже более дорогих. Вопрос энергетической независимости становится более важным, чем энергетическая безопасность.
Дает ли энергетическая независимость ощущение безопасности? Для разных регионов - разные ответы. Сегодня на рынке доминируют национальные энергетические компании, а не прежние американские и европейские "семь сестер". И национальные компании считают ресурсы важным геополитическим оружием. Они закрывают доступ к ресурсам своих стран независимым добывающим компаниям. И эта ситуация будет вызывать рост конкуренции и политических рисков.
С 1960-х годов мы наблюдаем недооценку многими последовательно возникавших новых решающих факторов: сначала - формирования арабского центра влияния, затем - сланцевой революции. Сегодня недооценивается влияние энергетической интеграции, идущей в Азии. В Китае может быть создана товарная биржа, где будет вестись торговля нефтяными фьючерсами в юанях. Это подорвет структуру существующих отношений, замкнутых на доллар как основное расчетное средство в торговле углеводородами.
РГ: Каковы перспективы России в этой ситуации?
ЕТ: Нужно понимать, что Россия подошла к падению цен, уже замедляясь в экономическом развитии. Доля ТЭК в экспорте - 70%. Причем у нас критическая зависимость именно от нефти и нефтепродуктов, а не от газа. Но вектор на Восток позволяет использовать альтернативные маршруты, портовую инфраструктуру. Еще один важный фактор энергетической интеграции и геополитического влияния - формирование Евразийского экономического союза. Он будет развиваться как противовес растущему влиянию США.
В этой ситуации крайне важны проекты "Транснефти" - "Балтийская трубопроводная система" и "ВСТО". БТС позволила избавиться от балтийского транзита и самостоятельно выйти на рынок стран Северной Европы, ВСТО открыл дорогу в Азию. Таким образом, сделано очень много для обеспечения устойчивости развития нашей страны и энергетической безопасности в Евразии.