"Маскарад". По драме М.Ю. Лермонтова. Спектакль в 4 действиях, в стихах. 14, 21 июня
Две вещи поражали воображение философа Канта: звездное небо над головой и моральный закон внутри нас. Зрителей на "Маскараде" в Малом театре может сколько угодно радовать звездное небо: тяжелые белые колонны окаймляют сцену, упираясь не в крышу (вместо нее дырявый каркас), а в пустоту млечных путей. Что же касается "морального закона" ввиду отсутствия его "внутри", лермонтовские герои вечно изводят друг друга аки демоны. Хотя переживают, грустят, а иногда и каются.
Тексты Лермонтова - как их ни пытаются истолковать - загадка вечная и ускользающая. У театральных режиссеров всегда велик соблазн приспособить эти тексты к своим концепциям. Чем очевидно хороша постановка Андрея Житинкина - "Маскарад" здесь не купирован, не перетасован по прихоти режиссера. Подчеркнутая "старомодность" привычного для императорского театра большого стиля служит естественной для лермонтовских тайн "обманкой". Когда вдруг на балу мужчины появляются в килтах (ну да, ну да, поэт был из рода шотландских Лермонтов), когда у самого очарования, невинной жены героя Нины Арбениной (Полина Долинская) блеснет вдруг ножка (платье-то с разрезом до бедра), понимаешь, что все тут не так уж и просто.
Зал переполнен, на "Маскараде" аншлаги. Неизвестный в маске (Борис Невзоров) раскручивает под хачатуряновский вальс огромный игорный стол - рулетка сюжета запущена. Страсти кипят, интриги шипят. Ничтожная сплетня становится большой игрой. Все закручено вокруг Евгения Арбенина (блестяще сыгранного народным артистом Борисом Клюевым). Отчего солидного мужчину при его чинах, состоянии и явно богатом опыте так легко провести и разрушить? Ослеп от любви? Ну разве что если ревность и жажду мести считать ее отголоском. Тут рок, судьба стучится в дверь - возмездие и невозможность искупления, тут мир земной и демонический - ни от кого не жди пощады. Такая тут сгущенка жизненных смыслов - куда шекспировскому Отелло, хотя и тот, известно, был ревнив.
Внутренние монологи Арбенина режиссер выносит в "закадровый" текст, они звучат откуда-то над сценой. Белому платью Нины на столе не нужны уже валенки ножки согреть. Он сходит с ума, все смыслы для него исчезли. Не считая звезд над головой.
... Над спектаклем вместе с режиссером работал художник Сергей Бархин; костюмы - от Вячеслава Зайцева.