Не спектакль, а мечта воспитанного на масс-медиа зрителя - никаких намеков и экивоков, все прямо, четко и в лоб. Театр Брехта, памятный публике Платоновского по прошлогоднему "Доброму человеку из Сезуана" (в постановке того же Бутусова), - театр прямого действия. Социальный, дерзкий, эффектный, энергичный. Актеры в нем временами выходят из ролей, обращаясь к зрителю от себя лично, а зрителю разрешены любые реакции.
"Мы считаем, что театр - это хороший спорт. И сегодня вы его получите! Мы хотим, чтобы от удовольствия вам захотелось курить настолько, что вы начнете дымить прямо в зале, не дожидаясь антракта! - объявляет в самом начале Бертольт Брехт - Сергей Волков. - Если кто-то из вас ощущает острую потребность в смыслах, советуем отправиться прямиком в туалет. Деньги за билет мы вам ни в коем случае не вернем. Единственная просьба - не стреляйте в аккомпаниатора, он делает все, что может".
"Кабаре Брехт" сложено, как мозаика. Причем ее куски, кажется, можно вольно переставлять местами без особого ущерба для смысла. Это иллюстрированный "путеводитель" по творчеству, жизни и философии знаменитого немецкого драматурга, чьи пьесы в годы застоя были отдушиной для передовых советских театров. Чьим кредо был протест как способ оставаться человечным.
Зрителю предлагают то плакаты с лозунгами Брехта, то хлесткие зонги на музыку его друга Курта Вайля, то танго. Писатель читает собственные дневники, выясняет отношения с женой и любовницей, муштрует актеров. После каждого такого номера публика аплодирует, словно и впрямь смотрит концерт. Особенный успех имеет кавээновская по форме и жесткая по смыслу пародия на ведущую новостей Екатерину Андрееву. "Кривда уверенным шагом идет по земле… Угнетатели выскажутся! Угнетенные заговорят! - абсурдный текст у дикторши звучит, как пулеметная очередь. - Доказательство того, что мы действительно не хотим войны, - мы воюем без объявления войны". Если что, Брехт писал так про гитлеровскую Германию. Недаром его книги студенты-нацисты сжигали на костре.
Фрагменты брехтовских пьес и эссе проникнуты антивоенным пафосом. В какой-то момент Сергей Волков в лоб спрашивает публику, зачем, дескать, ей все это слушать: "Ведь с вами говорит даже не Бертольт Брехт, а молодой актер призывного возраста. Который живет в то время, когда главы государств, которых он никогда не видел (и, скорее всего, не увидит), готовят войны с его участием. И если вы думаете, что я пойду с оружием в незнакомые страны, то - я скорее стану беженцем, чем настоящим мужчиной".
Центральным в этом "децентрализованном" спектакле становится монолог Пелагеи Власовой из инсценировки горьковской "Матери" - о том, зачем ей отдавать на нужды фронта свою медную кружечку. Из кружки отольют пули, пули попадут в цель, чтобы остановить войну. Но ведь на стороне врага тоже кто-то сдает медь…
Постановка выросла из студенческих работ - при театре имени Ленсовета традиционно воспитывается актерский курс. Начинали с зонгов, потом Бутусов нанизал на условный биографический стержень все остальное. Каждому из артистов приходилось бороться за свой фрагмент спектакля - отстаивать его художественную необходимость. Ребята выиграли, спектакль - едва ли. Его можно было бы безболезненно сократить вдвое: после антракта зрителя не покидает ощущение дежа вю. Но в целом оказывается, что прямое, "агитбригадное", высказывание в театре сегодня не менее актуально, чем в первой трети ХХ века.
Юрий Бутусов, главный режиссер театра имени Ленсовета (Санкт-Петербург):
- Брехт - это человек-театр, создавший свой язык. Учитель, философ. Его эстетическая система ценностей, способ актерского существования - то, что разрывает оковы психологического театра. Можно хулиганить, играть с ролью и пьесой. Брехт дает большие возможности для раскрытия личности актера - сегодня это, на мой взгляд, важнее, чем профессиональные навыки… Брехт говорил об острых политических вещах, но для меня это не столь значимо. Главное, что он человек страстный, обожающий театр. У нас в стране эта "часть" Брехта исторически почему-то уходила на второй план. На первом были его политические пристрастия, социальный пафос. А мне важнее его театр, его жизнь, его большое сердце.
Диалога с великими - Чеховым, Шекспиром, Брехтом - достаточно, чтобы жизнь не становилась бессмысленной. Надо только относиться к ним как к живым, а не как к памятникам.
Сергей Волков, актер театра имени Ленсовета:
- Брехт очень хороший учитель, в процессе работы над ролью я впитал много его мыслей и чувств. Очень важный период в жизни благодаря ему у меня настал - понимаешь, что мир не прекрасен, а огромен, страшен, болен чем-то. Нет однозначно правильных мнений, нужна постоянная критика этого мира, чтобы быть… осознанным человеком. Если не критиковать и не мыслить, быстро костенеешь. И все вокруг костенеет. Некоторые монологи Бертольта Брехта для спектакля написал я сам - о том, что происходило в тот момент в моей жизни.