В Мариинку-2 певцы перебрались из вместительного зала Академической капеллы, где проходил прошлый XIV конкурс. Тогда на протяжении всех туров зал был переполнен. В нынешнем камерном зале, выбранном для состязаний, плюсов меньше, чем минусов. Хотя бы потому, что он вмещает слишком мало публики, и билеты были раскуплены моментально. Но зал этот труден и для певцов: в его душной, сухой акустике голос не летит, создавая дополнительные сложности. Хотя члены жюри получают возможность подробно "разглядывать" голоса молодых исполнителей. Здесь же пройдет и II тур. И только на третьем финалисты перейдут в Концертный зал Мариинского театра с великолепной акустикой.
Первый день показал, что идея с "живым" отбором не лишена смысла. Уже в первом туре чувствовалась "просеянность" участников. Хотя и в этом случае некоторые конкурсанты оставили странное впечатление. В частности, китаянка Фан Сянлэй, которая чуть раскрылась, только запев "Колыбельную песню": задышала свободнее, голос полился после сумбурного звукоизвлечения в арии Русалки из оперы Дворжака и арии Quia respexit из "Магнификата" И.-С. Баха.
Слушать романсы Чайковского, входящие в обязательную программу I тура, в исполнении иностранцев было любопытно. Самым удачным было исполнение китайца Ао Ли. Маститый, зрелый музыкант, участвовавший два года назад в конкурсе Пласидо Доминго Operalia, он с мастерством и фантастической отдачей исполнил все три произведения - романс "Примирение" Чайковского, арию Зороастро из "Орландо" Генделя и редкую арию Ральфа из "Пертской красавицы" Бизе. Последнюю арию Ао Ли сделал настоящей театральной сценой, буквально "по системе Станиславского".
По силе страстности с китайцем мог сравниться лишь армянский тенор Ованес Айвазян в арии Канио из "Паяцев" Леонкавалло, в которой он дал и веристскую слезу, и рыдание. Ария коварного волшебника Зороастро удалась Ао Ли лучше с точки зрения соответствия стилю.
Подавляющее большинство участников первого тура показали очень условное понимание законов барочной риторики, особенностей исполнения музыки XVII-XVIII веков. Музыку Генделя многие до сих пор мыслят примерно так, словно не было опыта аутентизма - Арнонкура и Гардинера, и поют барокко всей массой своих голосов. За редким исключением, певцы сами устроили себе непростое испытание, поставив вслед за старинной арией арию, скажем, Верди. И голоса, вместо того, чтобы давать плотный звук, по инерции продолжали вибрировать в условном барочном стиле.
Многих подводила плохая артикуляция, пренебрежение фонетическими особенностями латыни, итальянского, немецкого языков. Эва Трач из Польши, несмотря на не слишком здоровое состояние голоса, выражавшееся в треске отдельных нот, показала приличный немецкий язык в арии Заиды из одноименной оперы Моцарта, пропевая не только гласные, но и согласные. У ряда российских певиц удручало пение сквозь зубы, вероятно, из желания четче артикулировать и собрать звуки. Удивила плохая сыгранность певцов и пианистов, большинство из которых, увы, не отличались ни техникой, ни чуткостью, ни чувством стиля.
Из множества сопрано хотелось бы выделить армянку Мане Галоян, отличившуюся мягкостью и теплотой тона и стилистической проницательностью в арии Илии из "Идоменея" Моцарта, широтой дыхания в арии Сервилии из одноименной оперы Римского-Корсакова.
В жюри нынешнего конкурса - настоящие великие оперного мира, как сопрано Дебора Войт, бас-баритон Томас Квастхофф, меццо-сопрано Ольга Бородина, присутствие которых придает конкурсу высочайший статус. И почти каждому участнику они старались аплодировать.