В мэрии Санкт-Петербурга ответили, что этот вопрос требует всестороннего рассмотрения и обсуждения. А Николай Буров, генеральный директор музея-заповедника "Исаакиевский собор", который включает ряд храмовых памятников города и прилегающих к ним территорий, сказал, что знает о существовании этого обращения лишь со слов депутатов городского Законодательного собрания и журналистов. При этом не стоит упускать из вида одно важное обстоятельство: хотя отношения Николая Бурова с нынешним митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Варсонофием, занявшим эту кафедру в 2014 году, похоже, складываются менее сердечно, чем с его предшественником, владыкой Владимиром, тем не менее между музеем и епархией идут конструктивные переговоры о передаче других соборов, входящих в состав прославленного петербургского учреждения культуры, в ведение РПЦ.
Ныне действующий Исаакиевский собор, одно из системообразующих учреждений культуры Санкт-Петербурга, был возведен по проекту Огюста Монферрана и освящен в 1858 году. Весь процесс его создания - от первоначального замысла до завершения строительства - шел под контролем двух российских монархов, Александра I и Николая I, с которыми обсуждали все детали нового собора. Он возводился на деньги казны, как и три предшествующие храма, поставленные в честь преподобного Исаакия Далматского, небесного покровителя царя Петра Алексеевича, которые сооружались на этом месте. История Исаакиевского собора многообразна и удивительна, он притягивал к себе людей воцерквленных и неверующих. Но опираться на нее в современной дискуссии о том, кому должен принадлежать этот величественный собор - государству или церкви - бессмысленно. В ведении Министерства двора в царской России находился ряд важнейших религиозных сооружений, которые ныне отошли к РПЦ. Немалая часть домашних церквей была собственностью богатых аристократических и купеческих семей. Но к сегодняшней жизни это имеет малое отношение, они тоже влились в общее церковное бытие.
Журналисты нередко называют передачу государственного и муниципального имущества конфессиональным объединениям "церковной реституцией" - государственные правоведы и деятели РПЦ стараются избегать этой терминологии. Неслучайно 9 апреля 2008 года Святейший Патриарх Алексий II во время встречи с Валерием Назаровым, в ту пору руководителем Федерального агентства по управлению федеральным имуществом, сказал: "Мы понимаем, что реституция - это сложный процесс, и не намерены поднимать вопрос о реституции. В то же время мы приветствуем те шаги Росимущества, которые способствуют возвращению церковных и храмовых зданий в тех случаях, когда это возможно и необходимо". За время, прошедшее между выходом в свет распоряжения президента Российской Федерации от 23 апреля 1993 года за N281-РП, подписанного Б. Н. Ельциным, "О передаче религиозным организациям культовых зданий и иного имущества", и Федерального закона Российской Федерации за N 327-ФЗ, принятым в пору президентства Д. А. Медведева, "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности", в значительной степени укрепилась правовая основа религиозной и мирской деятельности РПЦ. Но ни в одном из документов, выпущенных за эти двадцать с лишним лет, не было речи ни о реституции, ни о денационализации. В отличие от краткосрочного процесса восстановления церковной жизни, который происходил в 1943-48 годах по решению Сталина и имел чисто политический характер, нынешнее возрождение конфессионального бытия следует рассматривать как акт исторической справедливости. И в этом смысле слова покойного Святейшего Патриарха Алексия II о возможном и необходимом, сказанные семь лет назад, кажутся принципиально важными по сей день.
И в 90-е годы прошлого века, и в 2000-е века нынешнего мне по долгу службы приходилось заниматься поиском разумных компромиссов между учреждениями культуры и РПЦ. Как известно, эти процессы всегда были достаточно болезненными, вызывающими острую общественную реакцию и у воцерквленных, и у невоцерквленных граждан. Надо понимать, что не все русские, как и представители других славянских народов, проживающие в России, являются православными, равно как и не все православные являются славянами. Интересы российской культуры и интересы РПЦ и других традиционных конфессий могут не совпадать друг с другом по самому широкому кругу проблем. Но коль скоро культура и религия заботятся о возвышении человека, то споры между учреждениями культуры и РПЦ не должны превращаться в прагматичный конфликт хозяйствующих субъектов. В конце концов мы занимаемся общим делом и думать должны об общем благе. Опыт показывает, что наилучшие результаты достигаются там, где возникает некая симфония отношений между государством, религиозными организациями и обществом. Символическим актом, свидетельствующим о том, что такое согласие - в высшей степени важное для нашего общества - возможно, стало создание музейного храма Святителя Николая в Толмачах на территории Третьяковской галереи, где сегодня являет свой божественный лик икона Владимирской Божией Матери, которая хранила Россию в дни войн и гражданских потрясений. Пусть так будет и впредь.