Вы уже не впервые в Вербье. Чем вас так притягивает этот фестиваль?
Лера Авербах: Для меня Вербье - особое место, здесь магическая энергия. Горы, которые я очень люблю, вид из любого окна захватывает дух. Маленькая альпийская деревня - и большая музыкальная семья высочайшего международного уровня. Я в Вербье в пятый раз. До того как приехала сюда впервые, здесь уже исполнялась моя музыка, Женя Кисин читал мои стихи. А уж потом руководитель фестиваля Мартин Энгстрём пригласил меня выступить. С тех пор я участвую в Verbier Festival и как композитор, и как пианистка.
Почему для своего выступления в этом году вы выбрали фортепианный цикл Мусоргского "Картинки с выставки"?
Лера Авербах: Уникальность этого сочинения в том, как оно повлияло на музыку XX века. В фортепианном репертуаре нет другого сочинения, которое бы вдохновило столько транскрипций, их больше 80-ти! Перед исполнением я сделаю что-то вроде презентации, - попытаюсь показать на примере "Картинок", что вообще происходит в голове у композитора; как рождаются идеи. В этом ведь всегда есть определенная доля мистики...
Не страшно прикасаться к тайнам творчества Мусоргского - он ведь личность неоднозначная, загадочная?
Лера Авербах: Сила нашей профессии в том, что происходит некое мистическое соединение - композитора, жившего в другом столетии (а иногда и нашего современника), исполнителя и слушателя. Исполнение - это своеобразный элемент гипноза, нечто особенное. На каждом концерте должна чувствоваться грань между Жизнью и Смертью... В своем исполнении я пытаюсь возродить уже давно потерянный подход к интерпретации с позиции пианиста-композитора. Это совершенно особый взгляд и прочтение нотного текста.
Названия сочинений - "После конца времени", "Диалог со временем" - говорят о том, что тема Времени среди самых важных в вашем творчестве...
Лера Авербах: Да, это так. Сейчас меня очень интересует, как меняется наша память. Наши воспоминания с годами варьируются, и не потому, что мы что-то забываем. Эмоциональная окраска восприятия - как это было - наиболее верный показатель того, как мы меняемся сами, в чем мы себя предаем, а в чем остаемся верными себе. В музыке - это двойное, даже тройное дно... В теме Времени всегда много вопросов, на которые, может, и нет ответов.
Вы пишете прелюдии, симфонии, концерты. Что скрывается за их названиями?
Лера Авербах: Сочинение можно назвать "N 23", можно вообще не называть, а можно придумать что-то очень оригинальное, но все это будет одно и то же сочинение. Хорошее название обращает на себя внимание, но не имеет отношения к творческому процессу. Название "Лунная соната" собственно к Бетховену не имеет отношения.
На фестивале в Вербье прозвучит мое Трио N 2, имеющее подзаголовок "У этого зеркала три лица", как обращение к воображению слушателя. Музыка будит воспоминания, звуки, вибрации вызывают эмоциональные отклики, потому что происходит именно такая связь, которую невозможно рационально анализировать.
У Моцарта есть изречение: "Мы, конечно, проводники воли Бога, но не всех он избирает для этого". Вы чувствуете в себе силы сказать, что вы - избраны?
Лера Авербах: Если бы я не чувствовала избранность, я бы этим не занималась. Композитор и поэт - сложно назвать это профессией. Публика видит только внешнюю сторону этой жизни, и, если она успешна, виден только глянец. Но на самом деле это неблагодарное, черное и "кровавое" дело...
Вы востребованы как композитор. Общаетесь с исполнителями вашей музыки?
Лера Авербах: Одним из первых исполнителем моей музыки (20 лет назад) стал Гидон Кремер. Так же скрипачи Вадим Глузман, Филипп Квинт, вместе с которыми я училась в Джуллиарде. Из музыкантов, которые знакомы вам по фестивалю в Вербье, - это Леонидас Кавакос, Готье Капюсон, Неэме Ярви, Вадим Репин, Джулиан Рахлин, а также Владимир Юровский, Дмитрий Юровский, Владимир Федосеев, Владимир Спиваков, Мои балеты и оперы идут в ведущих театрах мира: Гамбургской опере, Национальном балете Китая в Пекине, в оперных театрах Амстердама, Сан-Франциско, Копенгагена, Торонто... Для меня большая честь, что они исполняют мою музыку.