Лицемерие - это плохо или хорошо? Обсудим тему с профессором МФЮА, доктором философских наук Людмилой Булавкой-Бузгалиной.
К лести я отношусь отрицательно
Вам часто льстят?
Людмила Булавка-Бузгалина: Нечасто. Потому что от меня мало кто зависит. Я занимаюсь наукой, и мои аспиранты прекрасно понимают, что моего доброго отношения к ним недостаточно, чтобы успешно защитить диссертацию. Лесть, с моей точки зрения, - это такой индикатор, который показывает меру отчуждения человека в обществе и меру его зависимости от других людей. Но чаще всего лесть - это инструмент, с помощью которого человек пытается реализовать какой-то свой именно частный интерес.
Как вы воспринимаете неумеренную похвалу в свой адрес?
Людмила Булавка-Бузгалина: Вы знаете, я давно уже перестала придавать большое значение словам и вовсе не потому, что человек преднамеренно пытается тебя в чем-то обмануть. Дело вовсе не в этом, а в том, что человек далеко не всегда точно осознает свой реальный интерес и потому часто обманывается. А вот когда для реализации своего частного интереса он сознательно прибегает к обману, который может даже услаждать твой слух, то к этому я отношусь отрицательно.
Нелицемер - это кто?
Людмила Булавка-Бузгалина: Правдоруб. Или даже хам. Ведь что такое хамство? Это когда человек говорит свою "правду", не соотнося ее с тем, во имя чего он ее вещает. Ты эту правду зачем говоришь? Ты хочешь ею раздавить человека? А если ты хочешь помочь ему, то ты всегда найдешь для своей правды слова, которые не оглушат человека, а подбодрят, вселят надежду.
Лицемерие - это корыстная ложь
Когда безнадежно больному говорят, что у него все будет хорошо, - это лицемерие?
Людмила Булавка-Бузгалина: Здесь все определяется мерой. Если остается хоть какой-то шанс на выздоровление, то, видимо, есть смысл говорить так, чтобы человек внутренне мобилизовался. Это очень трудно - находить правильные слова, общаясь с больным человеком. Поэтому я никогда не смогла бы стать врачом.
\
Трудно определить меру правды и меру лакировки реального положения дел?
Людмила Булавка-Бузгалина: Да, именно так. Не бывает правды "вообще". Кроме того, нельзя путать два таких понятия, как "правда" и "информация". Правда - это больше, чем информация, это, прежде всего, позиция, исходя из которой, человек не только показывает противоречия объективной реальности, но и выражает свое понимание того, как их можно разрешить. Это, говоря словами Юрия Олеши, "когда двое, очень близко прижавшись друг к другу, обсуждают, как бы найти наилучший выход", причем выход конкретный для тех конкретных людей, кто эту правду ищет. А информация может быть и лакировкой реального положения дел, понимая под этим игнорирование или сознательное сокрытие реальных противоречий действительности, равно как и самой возможности их разрешения.
То есть, как ни крути, лицемерие - это ложь?
Людмила Булавка-Бузгалина: Не совсем. Лицемерие - это корыстная ложь. Ложь для достижения какой-то частной цели, например, для карьерного продвижения по службе или для завладения чужим имуществом.
Ну почему же - для личной? Для государственной - нет?
Людмила Булавка-Бузгалина: Вы думаете, чиновник, который лицемерит, делает это в государственных интересах? Как правило, он преследует свои корыстные цели и прежде всего - как сохранить свое место в системе власти. В лицемерии всегда есть некий потребительский момент.
А сокрытие информации, замалчивание проблемы - это лицемерие?
Людмила Булавка-Бузгалина: Несомненно. Вспомним, как власть пыталась скрыть полную информацию о чернобыльской катастрофе.
Адвокатская речь на суде - это лицемерие?
Людмила Булавка-Бузгалина: Мы живем в эпоху рыночного тоталитаризма, когда всюду господствуют отношения купли-продажи. В этих условиях адвокат будет говорить на суде только то, что ему обеспечит хороший гонорар.
Но в этом и состоит профессия адвоката.
Людмила Булавка-Бузгалина: Конечно, защищать - это объективный момент его профессии. Но имеет значение, ЧТО ты защищаешь. Адвокат может защищать кошелек своего клиента как источник своего высокого гонорара, может защищать его собственность, а может защищать в человеке то человеческое начало, которое силой объективных обстоятельств в нем оказалось придавленным.
Нынешняя мода на воцерковленность - это лицемерие?
Людмила Булавка-Бузгалина: Я бы так не сказала. Это более сложное явление, которое имеет свои классовые корни. Распад СССР вызвал - и прежде всего у тех, кого в советские времена называли "человеком труда" - утрату своей самоидентификации, которая давала ему ощущение прочности бытия, наполняла гордостью за то, что он живет в стране, победившей фашизм и имеющей колоссальные достижения в науке и культуре. Человек идентифицировал себя либо с СССР как страной и государством, либо, например, с заводом, на котором работал. А когда не стало ни страны, ни завода, то этот человек труда оказался никому не нужен. Вот почему в ситуации социально-экономической несправедливости постсоветский человек, раздавленный собственной беспомощностью, обратился к идее Бога как последней инстанции. Но когда собственники и чиновники, которые как раз и закрывали эти самые заводы и разворовывали богатство страны, обрекая человека труда на нищенское существование, сегодня стоят со свечками в храмах - в этом есть определенное лицемерие.
Любая политика - это лицемерие?
Людмила Булавка-Бузгалина: Я не согласна с теми, кто считает, что политика - это априорно грязное дело. Политика политике рознь, т.к. все определяется тем, чьи интересы она отстаивает. Например, культурная политика 1920-х годов, решая задачи преодоления безграмотности широких масс, осуществлялась преимущественно местными органами, которые были представлены в лице тех же рабочих и крестьян. Да, в этом деле было допущено немало ошибок, но было сделано и много социальных прорывов, например ликвидация безграмотности в стране, в которой в 1917 году более 80 процентов населения царской России было неграмотным. Но если суть политики сводится лишь к воспроизводству тех или иных политических элит, то в этом случае лесть, и лицемерие всегда будут инструментами для отстаивания частных интересов под прикрытием интересов государственных.
В какой мере это неизбежно?
Людмила Булавка-Бузгалина: В той мере, в коей общество будет отчуждено от этой самой политики. В той мере, в какой проблемы общества будут решать не сами граждане, а чиновники и представители капитала.
Подчиниться правилам приличия
Есть приемлемые формы лицемерия?
Людмила Булавка-Бузгалина: Есть. Я бы даже не сказала, что это лицемерие. Например, выражение сострадания по отношению к тому, кто оказался в несчастье, даже если этот человек не всегда тебе был приятен. Я не считаю это лицемерием. Это лишь соблюдение неких культурных норм.
Можно ли тогда сказать, что лицемерие - это негласная внутриобщественная договоренность о правилах приличия?
Людмила Булавка-Бузгалина: Да, во многом так оно и есть. Люди в обществе договариваются о правилах взаимного поведения, чего бы эти правила ни касались. У вас плохое настроение, но вы приходите на работу и говорите коллеге, который вам, возможно, не очень приятен: "Добрый день!" А сказав такие слова, да еще и с посылом, вы тем самым хоть в какой-то степени, но все же снимаете напряжение отчуждения.
Не быть святошей
Отношение к лицемерию в разных религиях одинаково негативное. Вот что сказано, например, в Евангелие от Матфея: "Когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди... Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися". А в исламе лицемерие считается даже более тяжким грехом, чем неверие. Но так ли уж действенны эти религиозные предписания?
Людмила Булавка-Бузгалина: Любая религия содержит в себе правила поведения человека в обществе, построенного на законах отчуждения. И уже в силу этого оно нередко рождает формально-отчужденное отношение к этим нормам. Есть еще одно обстоятельство: сегодня мы живем в мире тотального отчуждения, где идея престижного потребления является едва ли не главным смыслом жизни. Это заставляет человека подчиняться знакам престижного образа жизни: иметь машину престижной марки, дружить с людьми определенного круга, смотреть модные спектакли и выставки... Человек не живет, а только тем и занят, что подтверждает, насколько он являет собой человека престижного образа жизни. И в этом случае человек лицемерит, уже не понимая, что он лицемерит. Классическое лицемерие - это когда человек надел маску, а потом снял. Сегодня же - по-другому: он ее надел, а снять уже не может, да и боится - она прикрывает отсутствие его собственного лица. Правда, со временем он уже и сам готов уверовать, что это и есть его лицо. Для мира отчуждения тотальное лицемерие является закономерностью. И здесь речь идет уже не о ситуативном, а скорее о тотальном лицемерии. Оно сегодня проникло в государственные органы, семью, общественные институты, церковную среду.
В церковной среде оно было распространено во все времена. Что такое святоша? Это богомольный лицемер, ханжа.
Людмила Булавка-Бузгалина: Согласна с вами. Я поверю такому священнику, который свои личные средства (а священники не бедные люди) будет тратить на поддержку малоимущих. Я встречала только один раз того, кого можно было назвать не столько священнослужителем, сколько человекослужителем. В прошлом комсомолец, для которого распад СССР стал личной трагедией, из которой он нашел единственный выход: стал священником, уехал в глухую деревню, где помогал старикам: кому дрова нарубить, кому крышу поправить...
Что для вас предпочтительней - лицемерие или та простота, которая хуже воровства?
Людмила Булавка-Бузгалина: Если мы понимаем лицемерие как некое принуждение к вежливости, то оно для меня предпочтительней правдорубства.
Лицемерие - это не плохо и не хорошо, а совершенно необходимо?
Людмила Булавка-Бузгалина: Мы живем в мире отчуждения человека от человека. Исчезла радость совместного переживания. Радость совместного созидания, открытия. А когда человек человеку лишь конкурент, лицемерие будет сопровождать нас везде. Преодолеть это можно только на пути освобождения человека и общества от господствующей власти любых сил отчуждения: капитала, бюрократии и симулякра культуры, которую мы сегодня имеем. Но это предмет уже другого разговора.
Людмила Булавка-Бузгалина - российский культуролог, доктор философских наук, автор многочисленных статей о становлении человека как субъекта культуры и истории. Является членом редколлегии теоретического журнала "Альтернативы", который выходит уже более 20 лет. Проживает в Москве. Основной темой ее исследовательской работы является советская культура, которая, по утверждению автора, явилась именно всемирной формой культуры. Более того, она стала тем феноменом культуры, который не только проявлял противоречия СССР, но и выражал диалектику их разрешения. В своих работах автор доказывает, что советская культура не только наследовала гуманистические идеалы европейского Ренессанса, но и качественно развила их, причем в условиях острейших противоречий XX века. Вот почему сегодня, когда культура превратилась в бизнес-индустрию, особенно остро встает вопрос - как связать все прежнее культурное наследие с историческими перспективами развития России и мира?