Ситуация в экономике развивается сегодня по кризисному сценарию, и кому, как не государству, необходимо выявлять слабые места в экономике, риски банкротства предприятий, влекущие за собой снижение поступлений в бюджет и потерю рабочих мест. Может ли эту задачу решить независимый аудит? Теоретически может. А реально мы не можем сказать, как вообще выполняется Федеральный закон "Об аудиторской деятельности" в части проведения обязательного аудита. Эта информация могла бы быть получена, если бы выполнялось требование другого Федерального закона - "О бухгалтерском учете", статья 18 которого предусматривает представление аудируемым лицам аудиторского заключения в органы госстатистики. Но, к сожалению, это требование федерального закона не выполняется.
Что из себя представляет сам российский рынок? По данным минфина, всего в России 4500 аудиторских организаций. Из них более 40% имеют выручку менее 1,5 млн руб. в год, еще 20% от 1,5 до 3 млн. Удельный вес количества таких организаций только растет. Из статистики минфина о выручке аудиторских организаций следует, что в России, по официальным критериям, имеются несколько хорошо известных крупных аудиторских организаций. Доля средних аудиторских организаций - доли процента, малых - около 1%, микро - примерно одна треть, а остальные, почти две трети, это какой-то нанобизнес. И какого качества аудит можно от них ожидать?
Это обстоятельство позволяет по-другому посмотреть на то, что происходит с аудиторской деятельностью в России после перевода ее на саморегулирование. По сути, саморегулирование с его принципом демократического централизма оказалось в заложниках у 60% субъектов аудиторской деятельности, которые не занимаются аудитом либо занимаются им от случая к случаю. Если существующие 5 СРО и так не очень-то преуспели в наведении порядка на рынке аудита, то последние поправки в Федеральный закон "Об аудиторской деятельности", принятые в декабре 2014 года и вступающие в силу с 1 января 2017 г., вовсе довели ситуацию до абсурда. Законодатели установили минимальный порог численности в СРО аудиторов в 2000 организаций (было 400). В результате существующие 5 СРО пытаются набрать членов хотя бы на 2 СРО и очевидно, что о какой-либо системной работе по повышению качества и обеспечению чистоты рядов аудиторов на ближайшие годы придется забыть. По сути, развитие аудита в России зашло в тупик.
Нельзя пройти и мимо другого обстоятельства. Сегодня 4 крупнейшие международные аудиторские организации (т.н. "большая четверка") занимают долю на российском рынке аудита по выручке более 40%. И эта доля только растет. Существующий порядок организации аудиторской деятельности в России просто идеально подходит для сохранения фактической монополии "большой четверки" на аудиторском рынке России.
Удивительно, но законодательство, регулирующее аудиторскую деятельность в России, не ограничивает возможность аудитора регистрировать на себя любое количество аудиторских организаций или проводить аудиторские проверки от имени неограниченного количества аудиторских организаций. О какой конкуренции здесь можно говорить? Для примера, законодательство Беларуси и Казахстана предусматривает, что аудитор вправе участвовать в обязательной аудиторской проверке только в том случае, если в этой аудиторской организации он имеет основное место работы. Возможно, и этот фактор, а не только масштабы экономики объясняет тот факт, что в этих государствах аудиторских организаций в десятки раз меньше, чем в России. И это при том, что уже объявлено о создании единого рынка аудиторских услуг в странах ЕврАзЭС.
Рано или поздно России придется пойти по пути повышения требований к субъектам аудиторской деятельности, осуществляющим обязательный аудит, и повышения их ответственности за результаты работы. Регулирование аудиторской деятельности в России должно обеспечить условия для развития российских национальных аудиторских организаций, повышения качества их работы и рост их конкурентоспособности на рынке. Вот здесь бы государству как основному заинтересованному лицу в результатах аудиторской деятельности сказать свое слово, не ориентируясь на одобрение предпринимаемых им действий со стороны большинства членов аудиторского сообщества.
На начальном этапе можно было бы определить повышенные требования к аудиторским организациям, осуществляющим обязательный аудит, в части величины уставного капитала, количества аттестованных аудиторов и порядка, при котором участвовать в обязательном аудите могут только штатные специалисты, для которых аудиторская организация является основным местом работы либо в ней "заявлен" аттестат аудитора. При этом "заявлять" аттестат аудитора необходимо разрешить только в одной аудиторской организации. Требует своего решения и глубоко непродуманное решение законодателей распространить процедуры госзакупок на процедуры отбора аудитора для организаций с долей государства, неиссякаемого источника демпинга и низкого качества в аудите. Логичным было бы законодательно также ограничить возможность для аудиторов заниматься кроме аудиторской и совместимой с нею видами деятельности иной предпринимательской деятельностью аналогично порядку, установленному для нотариусов и адвокатов.
Очевидно, что эти предложения не могут быть реализованы без пересмотра принятых в конце прошлого года поправок в Федеральный закон "Об аудиторской деятельности" о новом минимальном пороге членства в СРО аудиторов. Профессиональных аудиторских организаций при таком пороге даже на одну СРО не наберется. Более того, стоит ожидать дальнейшего снижения количества субъектов аудиторской деятельности, прежде всего небольших, в связи с повышением правительством порога выручки для отнесения к малому бизнесу с 400 до 800 млн руб. и автоматического повышения критериев обязательности аудита с 400 до 800 млн руб. (в России малый бизнес освобожден от обязательного аудита).
Реакцию на эти предложения несложно предугадать со стороны тех, кто, по сути, спекулирует на теме защиты малого бизнеса в аудите. Все эти спекуляции и демагогия по "защите" малого бизнеса в аудите сводятся к защите какого-то нанобизнеса в аудите, не оказывающего какого-либо реального влияния на российский рынок аудита и существующего только в силу наличия обязательности проведения аудиторских проверок для определенной части российского бизнеса, а также их востребованности в качестве источника членских взносов в СРО и преодоления нового барьера минимальной численности в СРО аудиторов. С сожалением приходится констатировать, что интересы СРО, а вернее тех, кто свой личный бизнес строит на эксплуатации института саморегулирования, кардинально расходятся с интересами профессиональной части аудиторского сообщества, которая сегодня оказывается в явном меньшинстве и чей голос слышен все тише и тише.