Литературу с посудой стали связывать еще в XVIII веке - когда мейсенский завод стал воспроизводить в виде скульптур иллюстрации Жака Калло. В России это осваивалось не сразу - и потому первые образцы высокой росписи по фарфору на выставке относятся к началу XIX века. Но зато это абсолютная литература: вот ночник в форме башни работы завода Гарднера - в башенку ставилась на ночь в комнату свечка, и дети засыпали, глядя на "палехских" райских птиц на его стенках и петушка на флюгере - того самого, рекомендующего царствовать "лежа на боку".
С Пушкина эта выставка начинается и им продолжается: в центре первого же зала, где размещены шедевры из фондов Музея Пушкина - стенд, где только Пушкин, камер-юнкерского обличья, в сюртуке. Но есть и поэт работы одного из главных художников Ленинградского (Императорским он вновь стал в 2000-х) фарфорового завода Натальи Данько, чернильница "Пушкин за работой" одной лепки - в двух разных тончайших росписях - поэт в сиреневом халате, лежащий на коричневой софе, и другой, одетый в иные цвета (однажды созданная художником модель остается в фондах завода и может потом вновь раскрашиваться им же или другими мастерами). Нашлось в первом зале место и статуэтке Фаддея Булгарина - литератор обжига завода Тереховых, заложив руки за спину, испытующе смотрит на зрителя.
Выставка строится по книжному принципу - в следующем зале за стеклом несколько литературных эпизодов с главными героями и развиваемыми вокруг них скульптурными сюжетами с участием "фоновых" персонажей . Вот "Кумушки", типичные три девицы под окном 20-х годов - одна другой что-то на ухо шепчет, другая подслушивает, третья просто работает спицами (удивительная, мельчайшая до деталей пластика фигур, каждая из которых - с ладонь!) И рядом - целый сонм сказочных героев - царей, богатырей, бояр-пешек на шахматной доске и все это из расписного глазурованного фарфора...
Следующий эпизод строится вокруг большой вазы работы той же Данько - художница погибла в эвакуации, но успела вылепить модель сосуда вокруг сюжета лермонтовского "Демона" - его орлиный профиль склонился над драматически тянущей вверх руки Тамарой, а ваза прикрыта еще крышкой, которую следует поднимать взявшись за горы со "снежными" вершинами, по горам идут караваны. Все смотрится единым восточным сюжетом - особенно когда рядом фигурки Гирея, Заремы и Марии из "Бахчисарайского фонтана".
...Вере Бакастовой на курсах по английскому дали как-то проработать книгу Карен Бликсен "Прощай, Африка!" Но чем дальше художница ИФЗ вчитывалась в текст, тем больше переживала за фантастические приключения героев в экваториальных саваннах - кончилось это серией авторской лепки ваз, круглых, длинных, как тамтамы, с крышками в форме масок вождя и раскрашенных кобальтом по сырому, необожженному фарфору бликсеновскими колдунами и жирафами.
Высокое и бытовое сходятся на выставке ближе некуда в работах современных художников по фарфору и чем дальше - тем труднее становится представить себе фарфоровые тарелки и вазы в их обыденном назначении. На блюдо с ликами Анны Ахматовой и Ольги Глебовой-Судейкиной работы заслуженного художника РФ Инны Олевской и на ее же тарелки из серии "Ностальгия по Серебряному веку" все же не положишь фрукты (неужели иные олигархи себе это позволяют?).
Но все же фарфор начинается с обеденного стола - после того, как раз и еще раз направишь вилку в котлету, лежащую на изображении Садко в подводном царстве, и запьешь это эспрессо из чашки с профилем Пушкиным, то потом терпкий напиток из грубо раскрашенного стакана с ручкой покажется не таким уж и вкусным...