"За три месяца до 87-летия", - уточняет ее дочь и бессменная спутница.
Из дневника Веры Воробьевой:
"Встаем затемно. На спальниках изморось, на палатке льдинки. Одежда сырая, но подсыхать придется на ходу - к следующему лагерю нужно дойти до наступления ночи. Мы успеваем. Полная луна отражается в ледниках, которые с каждым вечером будут все ближе. Впереди еще шесть дней подъема и один - спуска. Восемь дней сквозь муссоны, туман, проливные дожди вперемежку с градом и снегом".
Жажда странствий
Заимка в окрестностях далекой Кяхты, где Ангела Викторовна родилась, светлых мгновений не подарила. Только и вспоминается, как угрюмые мужики тащат со двора то клетки с кроликами, то ульи с пчелами, то любимую сторожевую собаку. А однажды из соседней землянки хозяина, не обращая внимания на плачущую жену, увезли. "Тоже арестовали", - шепнет вечером маме отец. Смысл слова "тоже" поймет, повзрослев: бабушку с дедом, которых так никогда и не увидит, еще раньше даже с этого края света сослали "без права переписки".
Первое радостное событие - командированный в Монголию отец берет ее, шестилетку, с собой. Первое самостоятельное приключение военной поры - колхозное поле, на которое их, девчонок, направили, чтобы в отсутствии взрослых целое лето пропалывали овощи и вязали снопы. Первая библиотечная книжка - "Путешествие Магеллана". Следом прочтет про Кука, Скотта, Амундсена...
- А в шестом классе, - рассказывает, - географ так нас своим предметом увлек, что и двоечники с закрытыми глазами могли показать любую точку на глобусе. Как же хотелось унестись в Сахару, на мыс Доброй Надежды, во льды Антарктиды, на Магелланов пролив!..
Из дневника Веры Воробьевой:
"Все в команде очень уважают маму. За характер, силу воли, легкий нрав. Бенсон, изящный повар с манерами юного лорда, каждый день старается удивить новым блюдом, но из-за горной болезни есть не хочется. Обходимся 4-5 кружками кипятка. При этом медосмотры, которые гиды проводят утром и вечером, стабильно идеальные показатели фиксируют только у мамы.
Полдня преодолеваем вздыбленную над ущельем отвесную стену Барранко. Лезем, прижавшись к стене. Когда достигаем плоской площадки, мама с моим обаятельным проводником Шабани начинают танцевать. С нами на маршруте две группы англичан. Маму встречают хором поздравлений: "Congratulations!"
Таежные лекари
Грезы о таинственных землях не покидали, но странствовать пришлось по лесовозным просекам. Четвертый год войны. В городе, куда перебрались с матерью, голод. Когда исхудавшую Ангелу показали врачам, те ахнули: "Дистрофия! Питание и покой!" А хлебная карточка - 400 граммов. В школьной столовой по талонам - лишь похлебка из мерзлой капусты.
Спасли родственники. Сначала в Усть-Баргузине омулем потчевали, потом на несколько месяцев увезли в затерянный средь байкальской тайги приисковый поселок. Ту санную дорогу она запомнит в мельчайших деталях:
- Три недели катили по дикому морозу, облаченные в длинные собачьи дохи поверх обычной одежды и меховые пимы поверх валенок. Все искрится вокруг, редкий встречный обоз звенит бубенцами! С чем этот восторг сравнить? Только с днем, когда папа вернулся с фронта.
Из дневника Веры Воробьевой:
"Всем приказано спать до полуночи. Штурм пика Ухуру намечен на два часа. Вниз проводят англичанина. Вид у него ужасный. Неужели кому-то хуже, чем мне? До пяти тысяч метров еще как-то держусь, потом становится совсем плохо. Доползаю до отметки "5756". Шабани укрывает от непогоды, в пятый раз дает кислород. Мама со своим проводником, огромным, добрым Элиасом устремляются вперед, а мы остаемся на Стелле Пойнт - ждать победителей".
От верблюдов до пингвинов
С рассуждениями типа "мечтай ни мечтай, ничего в этой жизни от нас не зависит" никогда не спорила. Просто продолжала мечтать. Если же что и считала нужным доказывать, то лишь себе самой. С мужем, а как дочка появилась - втроем исколесили родную республику, Россию и ближайшие страны. Почти за четыре десятилетия педагогической службы - учителем физики - едва ли не все каникулы и отпуска провела в путевых открытиях.
- Только после трагической гибели супруга, когда мы с Верой остались одни, замерла. Лет 15 не могла сдвинуться с места. Но однажды дочь, доктор наук, засобиралась на конференцию в Тунис. "А давай, - говорит, - махнем вместе?" Я и очнулась. И вот уж - не в мечтах, наяву - посреди Сахары восседаю на верблюде! Вернулись - прикинули: на зарплату дочери будем жить, мои пенсионные 20 тысяч откладывать на путешествия. Раз в два года сможем ведь себе позволить? Так в канун 80-летия оказалась на долгожданном мысе Доброй Надежды. Сижу - на щеках брызги от волн и слезы. В следующий раз замахнулись на легендарный Сиднейский мост. В специальных комбинезонах, с рациями, наушниками, страховочными поясами и даже парашютами более трех тысяч ступеней преодолели. И ликовали над заливом Порт Джексон...
То, что происходило с ней теперь через каждые 24 месяца, казалось фантастикой. Она купалась над водопадом в Замбези. Фотографировала Австралию из корзины воздушного шара. На Маврикии в подлодке погружалась в Индийский океан. Наконец в чилийском Пунта-Аренасе, самом южном городе земли, возвращаясь после ледокольного рейда к пингвинам и полярникам российской антарктической станции "Беллинсгаузен", опустила руки в Магелланов пролив.
Из дневника Веры Воробьевой:
"Спуск тяжелее подъема. Бенсон готовит прощальный обед. Борщ. Ничего вкуснее в жизни не ела. У подножия освещенную фарами маму встречают танзанийский министр по туризму и директор нацпарка Килиманджаро. Вспышки камер, овации. И впервые за восьмидневку - горячий душ в крохотном отеле. К утру все его обитатели знают: здесь отдыхает знаменитая русская".
Три секрета выносливости
В который раз запускаю двадцатисекундное видео с Ангелой Викторовной, танцующей на каменной плите в африканском поднебесье. Обходительнейший танзанийский проводник кружит партнершу осторожно, точно в замедленной съемке. Знает: устала, ноги невыносимо гудят. Она же, кажется, хоть сейчас готова рвануть дальше. Полуприсядка, упор на пяточку, на носок… Глаза сияют от счастья. Глаза человека, любующегося не собою, а миром…
- Поделитесь рецептом выносливости, Ангела Викторовна!
- По утрам зарядку делайте обязательно, обливайтесь холодной водой, совершайте долгие прогулки. Нам на этот счет "повезло": как раз когда Килиманджаро в "план поставили" (между прочим, не помышляя ни о какой предстоящей шумихе с Гиннесом), в Улан-Удэ отменили электрички. До сих пор, чтобы на дачный участок попасть, где летом огородничаем-строгаем, нужно до маршрутки топать пять километров.
- А очередную точку на карте выбрали уже?
- О маршруте Русской Арктики мечтаем давно: Анадырь-Мурманск. Но сначала через два года хотим испытать себя Тропой Инков в Перу. Это 48 километров от Куско до Мачу-Пикчу на 4000-метровой высоте. Ну, а там и Бразилия рядышком. Хорошо бы по Амазонке в пироге пройти!
Из дневника Веры Воробьевой:
"Нас могут спросить: "Ну и зачем вам все это надо?". С людьми, задающими такие вопросы, неинтересно. Но есть ведь и другие, у кого хотя бы в мечтах - свои вершины, острова, берега… Они знают, ЗАЧЕМ".
Кстати
Тот, кто поход на Килиманджаро считает прогулкой, будет вынужден отступить. При неправильной высотной акклиматизации ежегодно для почти трети восходителей - 12 000 вполне здоровых людей - главный африканский пик остается недосягаемым.
Cправка
Килиманджаро - потенциально активный стратовулкан на северо-востоке Танзании, самая высокая точка Африки над уровнем моря (5895 м).