Лео Бокерия: Первый орден я получил в 1999 году, когда мне было 60 лет. Орден "За заслуги перед Отечеством" III степени мне вручил Борис Николаевич Ельцин.
Поэтому вы дружите с Наиной Иосифовной?
Лео Бокерия: Я отношусь к Наине Иосифовне с глубоким уважением, признательностью. Она и несколько наших друзей очень много сделали в тот сложный, трудный период, когда решалось: быть ли нашему центру.
А вы помните свои ощущения при получении той первой награды?
Лео Бокерия: Помню, что надел строгий темный костюм, темный галстук. Мне казалось, что именно таким должен быть дресс-код при получении столь высокой награды. Помню, кто и где стоял.
Да, орден Александра Невского - не первая моя награда. Но в ней есть нечто очень семейное. Мой отец - Антон Бокерия - при рождении был записан в соборе Александра Невского в городе Поти. Там же он был крещен. И вот теперь, 115 лет спустя, Александр Невский как бы вернулся в нашу семью. Вот такая у меня радость. Я могу определенным образом эту прекрасную новость послать моим родителям.
Раз заговорили о том, что было "впервые", может, и продолжим разговор под рубрикой "впервые"?
Лео Бокерия: Я же хирург. Поэтому могу сказать о первой операции, которую провел после окончания третьего курса Первого московского медицинского института имени Сеченова. Теперь он именуется университетом. Было это во время летней практики в городе Очимчире. Предстояло проведение аппендэктомии, то есть удаление аппендикса. На операционном столе - 26-летний мужчина. Я оказался с местными хирургами в операционной. Хотя в моем присутствии не было никакой необходимости. Но нас учили в институте приобщаться к практике.
Но почему именно вам, студенту, доверили оперировать?
Лео Бокерия: Вопрос закономерный. Думаю, в моих глазах была не просто просьба - мольба: разрешите мне. Я ведь с утра до вечера торчал в той районной больнице. Хотя рядом было море, школьные друзья... А я без конца дежурил, выхаживал тяжелых больных. Думаю, внушил доверие.
Оправдали? Операция прошла успешно?
Лео Бокерия (смеется): Если бы было иначе, стал бы о ней рассказывать?
В мире вы известны как ас в области сердечно-сосудистой хирургии...
Лео Бокерия: Первую операцию на сердце самостоятельно выполнил в барооперационной. Это было довольно необычно. Проведение операции было записано на Виталия Алексеевича Бухарина. Думаю, что он и Владимир Иванович Бураковский - мой учитель - продумали этот вариант. И когда мы перешли к основному этапу операции, Бухарин предложил мне поменяться с ним местами. Я был на той операции первым ассистентом и стоял напротив него.
Поменялись. У больного был стеноз легочной артерии. И фактически операция делалась по тактике, которую, наверное, лучше всех тогда знал я: это была моя студенческая работа, потом кандидатская, потом докторская диссертации. А закончилось все в 1976 году присуждением Ленинской премии.
В общей сложности я выполнил более 230 операций на открытом сердце в условиях гипербарической оксигенации при давлении, эквивалентном 20-25 метрам под водой, или 3-3,5 абсолютных атмосфер. Потом я в этой операционной делал первые в мире операции с применением искусственного кровообращения, с использованием разработанного нами аппарата искусственного кровообращения.
Как-то к нам в редакцию обратились ученики одной дальневосточной школы с просьбой помочь спасти их одноклассницу Машеньку, которой требовалась операция на сердце. Естественно, Машеньку мы определили к вам. Вместе с фотокорреспондентом стояла в операционной. В момент, когда у вас в руках было сердце девочки, сказала коллеге: "Срочно снимай! Машино сердце на ладони у Лео Антоновича" . Коллега впервые был в операционной, он не сразу понял, о чем прошу. Но снимок был сделан. А вы, Лео Антонович, помните, когда у вас в руках впервые лежало человеческое сердце? Что чувствовали?
Лео Бокерия: Вообще-то к ощущению сердца в руках я привык еще в студенческие годы, занимаясь в научном кружке на кафедре моего первого учителя академика Владимира Васильевича Кованова. При кафедре была огромная экспериментальная база. И мы, слушатели кружка, помогали в проведении экспериментов. Я с первого курса самостоятельно проводил эксперименты: останавливал и запускал сердце. Но это в экспериментах, в основном на собаках. С человеческим впервые соприкоснулся в барооперационной .
Что почувствовали?
Лео Бокерия: Ощущение было достаточно привычное. Если можно так сказать: привык к сокращающемуся сердцу.
Ваш центр - ведущий в мире по операциям на сердце детей первого года жизни. Помните мальчика, которому было всего два часа от рождения, когда вы его оперировали?
Лео Бокерия: Конечно! Операции предшествовала очень большая работа всего коллектива. Ведь мы же первыми создали первую перинатальную службу диагностики врожденных пороков сердца. И того мальчика мы "вели" последние месяцы беременности его мамы. Было очевидно, что ребенка может спасти только операция, проведенная немедленно после его рождения. Что и было успешно сделано.
О личном
Уйдем из операционной. Ведь кроме нее есть у вас своя личная жизнь?
Лео Бокерия: Она начинается сразу после выхода из операционной. Обычно после четырех операций, где-то во второй половине дня. Иду в свой кабинет. Коллектив у нас большой, вопросов уйма. Домой уезжаю поздно, увожу с собой почту, чтобы просмотреть. А утром начинается все сначала. Но... рождение детей, внуков - как будто это случилось сегодня.
Первой дочерью была Екатерина. Через год и восемь месяцев появилась Ольга. Первое чувство отцовства - "Катя". Ее любите больше или?..
Лео Бокерия: Конечно, "или". Девочки - моя гордость и бесконечная радость, бесконечная любовь. И вовсе не потому, что они обе - врачи. Просто они очень хорошие. Катенька была у нас с Ольгой Александровной очень долгожданным ребенком. А наши коллеги акушеры-гинекологи не совсем точно определили время ее появления. И Катя первый раз закричала больше чем через две недели обозначенного срока. А мы с Олей безумно нервничали.
В это время в Москве впервые проходил Всемирный конгресс хирургов. Приехало много мировых знаменитостей. Тридцать гостей были обозначены как почетные. Я сопровождал выдающегося хирурга Итэ Борема. И он, зная о том, как я жду ребенка, переживал вместе со мной. Потом он уехал. Но, узнав о рождении девочки, прислал для нее очень красивое платьице. Оно хранится в нашем доме.
А вторая дочь Ольга должна была быть мальчиком, потому что у мамы Оли был очень большой живот, что в те времена означало: родится мальчик. И вот я стою в операционной в своей клинике. А жена в роддоме. Мне говорят, что со мной хочет поговорить мой тесть - Александр Алексеевич Солдатов. Ассистент держит телефонную трубку перед моим ухом, и я слышу поздравление: "У тебя родилась еще одна дочь".
Честно? Я очень расстроился. Не помню даже - поблагодарил тестя или нет. Закончил операцию, иду по коридору к себе в кабинет. Встречаю профессора Алексея Спиридонова. Он спрашивает: "Чем ты так опечален?" Вид у меня был совсем не лучший. Я говорю: "Да вот, вторая девочка получилась". Не женатый, старше меня Алексей Александрович говорит: "Если я когда-нибудь женюсь, я хотел бы, чтобы у меня была дочь. Я бы ее причесывал, надевал бы ей колготочки, отводил в школу и приводил из школы. И запомни: внуки от дочерей - это точно твои внуки".
Не могу сказать, что я тогда все понял. Но сейчас очень часто обращаюсь к тому разговору с огромной благодарностью. Потому что дочери - самые близкие друзья. Когда появился первый внук, неожиданно Катя сделала мне удивительный подарок, назвав сына именем моего отца. Сейчас Антону уже 20 с половиной лет. А всего у меня семь внуков. Так что мы очень богатые.
В жизни многое происходит впервые. Иногда даже не осознаешь, что это именно впервые. Мы замечаем, что выпал первый снег. А когда выпадает последний, не замечаем...
Лео Бокерия: Это точно так, как рождение человека. То, что потом происходит, - это целая жизнь. И никому не известно, когда она закончится. И жить надо каждым днем. А чем вы старше - тем чаще каждым мгновением...