И не дать выяснить, кто стоял за его спиной, превратив бывшего сотрудника российских спецслужб в послушную марионетку на службе у определенных ведомств Великобритании. Максимально закрытый характер разбирательства в отношении Литвиненко, проведенного сэром Робертом Оуэном, как и предсказывали аналитики, не добавил принципиально новой информации к уже сделанным ранее выводам. И вновь ограничился тем же перечнем ранее назначенных Лондоном виновных: Андреем Луговым и Дмитрием Ковтуном, которые якобы отравили Литвиненко во время совместного чаепития 1 ноября 2006 года.
При этом новое разбирательство обелило британские власти и спецслужбы, подтвердив, что те не несут ответственности за непредотвращение гибели подручного Бориса Березовского. Для повышения "солидности" проведенной сэром Оуэном работы было заявлено, что суд заслушал 62 свидетельских показания, в том числе засекреченных свидетелей. Однако скрытый от посторонних глаз характер этого "квазисудебного" производства не дает возможности независимым наблюдателям оценить непредвзятость полученных показаний. К тому же, изначально обвинительный в отношении России характер затеянного дела ставил под сомнение достоверность приводимых на суде доказательств: ведь в качестве свидетелей выступали люди, не доброжелательно относившиеся к политике Москвы, включая ее анонимных "профессиональных" критиков и перебежчиков, получивших убежище в Британии. Иными словами, речь шла о лицах, всегда готовых к даче ложных показаний только для того, чтобы нанести максимальный политический ущерб России. Стоит ли после этого удивляться, что вердикт по данному делу был заранее написан в коридорах лондонских ведомств и носил заведомо обвинительный характер в отношении Кремля.
В 2006 году, после смерти Литвиненко, ничего не предвещало грядущего обострения в отношениях между Лондоном и Москвой. Напротив, Россия согласилась оказать помощь в расследовании этого резонансного дела. И в декабре 2006 года следователи Скотланд-Ярда побывали в Москве, получив содействие по линии Генеральной прокуратуры РФ. Когда в 2011 году в коронерском суде Лондона проводились предварительные слушания для установления причин смерти Литвиненко, на них было принято решение наделить Следственный комитет РФ статусом "заинтересованной стороны". Но рассмотрение дела Литвиненко в так называемом "коронерском формате", где в расчет принимаются только свидетельства, доступные для всех заинтересованных сторон, не устраивал официальный Лондон, поскольку не гарантировал обвинительного заключения в адрес России. И в 2014 году на фоне обострения в отношениях между Лондоном и Москвой из-за событий на Украине и сбитого над Донбассом малазийского Боинга британское правительство решило, что объективность при изучении дела Литвиненко вкупе с излишней публичностью расследования может лишить власти столь ценного пропагандистского материала. В итоге вместо открытого коронерского расследования было решено провести так называемые "публичные" слушания, фактически сделавшие разбирательство о причинах смерти Литвиненко и поиск "источника ответственности за нее" секретными.
Ведь новый формат подразумевал, что будущий вердикт суда будет принят на основании материалов, недоступных российской стороне. Следственный комитет РФ уведомил Лондон о своем неучастии в "публичных слушаниях", не отказываясь при этом от статуса "заинтересованной стороны" в приостановленном коронерском процессе.
Главной же целью этой юридической казуистики, предпринятой Британией, было стремление определенных кругов в Лондоне использовать при рассмотрении дела Литвиненко материалы спецслужб, которые, согласно принятой на Альбионе практике, судебная система, не ставит под сомнение. Это открывало возможность для злоупотреблений и подтасовок в предоставляемых суду материалах. Вместо открытого формата разбирательства дело Литвиненко рассматривалось кулуарно, якобы в "интересах национальной безопасности и ненанесения ущерба интересам Британии в отношениях с другими странами". Возможно, поэтому в Лондоне не удивились, что Кремль не принял вынесенный судом вердикт, поскольку в ходе "публичных слушаний" был изначально нарушен принцип "презумпции невиновности". И было сделано все для того, чтобы скрыть информацию о том, в каких отношениях находился Литвиненко с британскими спецслужбами и осевшими в Лондоне российскими оппозиционерами.
Более того, в ходе разбирательства британская сторона преднамеренно нарушала законодательство России и нормы международного права, выходя на контакт с потенциальными свидетелями, живущими в РФ по средствам связи, не поставив в известность российские власти. При этом в Лондоне отлично знали, что точно такая же правовая норма действует и на территории Британии. А председательствующий судья принял решение опубликовать конфиденциальную переписку с юристами, которые представляли Следственный комитет России в приостановленном Британией коронерском расследовании, естественно, не испросив на эти действия ни у кого согласия.
Дело Литвиненко, будучи открытым, могло стать "бомбой", способной вскрыть самые "интимные" стороны в работе британских спецслужб. Ведь вся история с отравлением оставляет множество вопросов, на которые, по понятным причинам, не было получено ответа в ходе проведенного судьей Оуэном "публичного" расследования.
Например, не ясно, почему официальный Лондон вообще выдал визы Луговому и Ковтуну, разрешив им въезд на территорию Британии, что полностью противоречит политике властей Альбиона, отказывающих в визах бывшим сотрудникам российских спецслужб? После чего эти люди также беспрепятственно покинули страну. Или британцы просчитали, что Россия не выдаст подозреваемых, а, значит, никакого открытого суда над ними не будет. Так не стал ли и сам Литвиненко сакральной жертвой британских спецслужб?
В этой связи стоит вспомнить, что к моменту начала "публичных" разбирательств еще два ключевых свидетеля по делу Литвиненко скончались при загадочных обстоятельствах. Это владелец лондонского ресторана "Абракадабра", который часто посещали Литвиненко и Березовский. Там были обнаружены следы полония за два дня (!) до пресловутой встречи Литвиненко с Луговым и Ковтуном в ресторане гостиницы "Миленниум". Также при неясных обстоятельствах ушел из жизни сам Березовский, смерть которого была сразу названа самоубийством. Произошло это вскоре после писем Березовского к российскому руководству с просьбой о возвращении в страну. "Публичное" расследование дало возможность британским спецслужбам, "работавшим" с бывшими россиянами, скрывающимися на Альбионе, избежать неудобных вопросов о целях подобной деятельности. Но есть основания предполагать, что речь шла о сборе компромата на российских политиков, в том числе в целях шантажа, попытках оказать влияние на внутриполитические расклады в России.
На днях стало известно, что МИД Британии обратился к премьеру-министру с просьбой не вводить новый пакет санкций против России, если расследование, как и было совершенно понятно, придет к выводу об ответственности Москвы за смерть Литвиненко.
В качестве причины дипломаты назвали необходимость российско-британского взаимодействия по ситуации в Сирии. Нельзя исключать, что во внешнеполитическом ведомстве осознают, что проведенное расследование - не что иное, как защита местными спецслужбами корпоративных интересов в сочетании с политическим заказом, сделанным в 2014 году и предназначенным для дополнительного очернения России. В нынешних условиях подобная линия уже не отвечает более серьезным британским интересам. Большинство экспертов предполагают, что временный всплеск внимания к делу Литвиненко быстро сойдет на нет и не повлечет дальнейшего охлаждения в отношениях между Лондоном и Москвой. Как образно выразился в интервью РИА Новости член комитета по международным делам палаты общин Дэниэл Кочински, "какие бы ни были выводы, мы не можем позволить себе поджечь бензин". По его мнению, дело Литвиненко использовалось предыдущим лейбористским правительством для того, чтобы заморозить российско-британские отношения. Тогда как сегодня "к ситуации с Россией надо относиться аккуратно".
Впрочем, во властных кабинетах на Альбионе по-прежнему остаются люди, которые хотят сжечь мосты между Москвой и Лондоном. А вердикт суда по итогам проведенного "публичного разбирательства" в отношении смерти Литвиненко дал им очередной шанс помешать возможной перезагрузке в будущем российско-британских отношений.