Ажиотаж вокруг Матвея невероятен. Вся страна встала на защиту мальчика. Родная мать, не сумевшая принять своего сына, теперь все же решила вернуть Матвея себе. А прежде две претендентки на звание приемной мамы шумно делили ребенка. И единственное, на что следует надеяться в этой истории, счастливый исход для самого Матвея. Хоть напоминай суду о ветхозаветном Соломоне, который решил спор двух матерей, предложив разрубить ребенка на две равные половины. Настоящая мать тут же отказалась от своей "части".
Сюжет Матвея обречен на известность и муссирование СМИ. В то время как частные истории тихого и счастливого усыновления - и их абсолютное большинство - часто остаются за кадром. Одна из них - появление приемной дочери в семье Савельевых.
Первая встреча. Девочка села перед будущими родителями и замерла - испугалась. Боялась даже моргать. Сергей вспоминает, что прослезился, когда увидел перед собой эту худенькую кроху, боящуюся совершенно всего. И они с женой твердо решили, что брать в семью надо именно ее.
Кстати, только в 2015 году больше 63 тысяч детей-сирот нашли своих новых папу и маму. Эта цифра сопоставима с населением подмосковного Чехова или Ржева Тверской области. Сейчас в государственном банке данных состоит 71,4 тысячи детей, оставшихся без попечения родителей. Число детей-сирот в России неуклонно сокращается, второй год подряд банк данных "худеет" на 18 процентов.
"Оттаивать" Лиза начала уже по дороге из интерната. "Чихнула и в первый раз при нас улыбнулась. - Светлана рассказывает про тот путь из интерната домой вместе с Лизой. - А я сижу и думаю, что держу на руках свое счастье". А уже на Новый год в доме бабушки и дедушки девочка развеселилась, бегала и играла со своими новыми братьями. Но еще долгое время "интернатские корни" напоминали о себе.
Лиза отталкивала новых родителей, когда они пытались ее обнять, укутать или спеть колыбельную песенку - она просто показывала на кровать. Багажом детдома были два слова, единственные, которые она знала: "упала" и "ай-ай-ай". За обеденным столом девочка сгребала руками все, что могла, запихивала в рот - чтобы никто не отобрал.
В три года Лиза постепенно стала говорить (хотя Светлана и переживает, что девочка продолжает картавить и неправильно выговаривает некоторые слова). Сильно помогли супружеской паре бабушки и дедушки, которые вначале не испытывали восторга от удочерения. "Они просто так нас оберегали, - оправдывает Светлана советы родителей. - А теперь и не представить, как бы мы без них справлялись".
Сейчас Лизе семь лет. Если ей достаются конфеты - обязательно отложит несколько для братьев. Перед сном тянет ручки к маме с папой и просит: "А поцелуть?" Любит рисовать, выводит карандашом на бумаге слова "МАМА" и "ПАПА". Плохо выходит со счетом - не может никак запомнить цифры. Сергей уверен, что со временем все получится. "А мы форсировать не хотим, - подхватывает его жена. - То, с чем Лиза справляется, мы и стараемся развивать. Сейчас вот решили, что наша девочка должна быть спортивной".
Так вот, после вступления в силу закона имени Димы Яковлева (с 1 января 2013 года) многие скептики предсказывали, что картина с усыновлением сирот в России вдруг резко окрасится в темные тона. На практике - если в 2012 году новых родителей нашли чуть меньше 59 тысяч детей, в 2015-м эта цифра выросла на восемь процентов.
Притом, как отмечают эксперты, растет число семей, которые принимают к себе детей-инвалидов. Сколько было разговоров о том, что судьбу этих ребят исправляло как раз иностранное усыновление? Но достаточно заглянуть в статистику и увидеть, что четыре года назад доля инвалидов, усыновленных иностранцами, составляла 15 процентов. Теперь эта доля стала значительно меньше, а вот детишек, нашедших семью, наоборот, больше: 1200 в 2011 году против 1600 в 2014-м.
Подписывайтесь на основные новости "РГ" в Telegram telegram.me/rgrunews