Обеспечение безопасности кельнского карнавала в этом году стало для федерального правительства делом принципа - после масштабных нападений на женщин у кельнского железнодорожного вокзала в новогоднюю ночь город должен был показать, что не откажется от привычного образа жизни, несмотря на бесчинства беженцев. "Мы не намерены принципиально менять подход к системе безопасности, несмотря на новогоднее происшествие, - пояснил "РГ" член Комитета по организации фестиваля Хайнц Шульте. - Также мы не стали аннулировать какие-либо события карнавала".
Насчет безопасности герр Шульте немного лукавит - полиции на карнавале было вдвое больше, чем в предыдущие годы. Однако в целом Германия действительно старается показать, что ничего необычного не происходит. И только присматриваясь, разговаривая с людьми, начинаешь понимать, что под поверхностным спокойствием появилась масса проблем. Германия сейчас находится на развилке, и от того, как будут развиваться события в дальнейшем, зависит, по какому пути она пойдет.
В стране стараются избегать упоминаний о беженцах, по крайней мере в прессе. Полиция политкорректно избегает в подавляющем большинстве случаев конкретизации, кто именно совершил те или иные преступные действия, недавно приехавшие или коренные жители.
Однако напряжение прорывается. В Розовый Понедельник 8 февраля, когда по Кельну в течение более чем шести часов двигалась бесконечная процессия из более чем 10 тысяч участников, она везла повозки, разукрашенные сатирическими лозунгами. На одну из повозок, например, усадили фигуру канцлера ФРГ Ангелы Меркель из папье-маше, а перед ней - разбитые розовые очки. Все это называлось "Меркеланхолия". Другой вариант - Меркель с огромным усилием пытается разгрызть орех, на орехе надпись "беженцы".
Значительно активизировались всевозможные правые партии и помимо PEGIDA. И тот факт, что им удается собирать многотысячные митинги, и это среди немцев, в большинстве традиционно испытывающих вину за фашизм и шарахающихся от любых правых, говорит о смене общественных настроений. Когда идешь по Кельну, создается впечатление, что население старательно избегает любых контактов с беженцами, просто делает вид, что их не существует. Но те есть - они сидят со смартфонами у станций метро, едят в недорогих закусочных, смотрят на прохожих. Делать большинству из них нечего - пока рассматриваются их просьбы о получении статуса беженца, проходит около полугода. Все это время вновь прибывшие не имеют права работать. Самые предусмотрительные, конечно, стараются хотя бы выучить язык, но большинство, рассказывают соцработники, правда, просившие не называть имен, "приехали в Германию в поисках лучшей жизни. Проверить их истории о преследованиях на родине практически невозможно, и они это хорошо понимают".
Беженцы получают приличную помощь от государства: бесплатное проживание и питание, оплату мобильного телефона плюс ежемесячное пособие. В 2016-17 годах из федерального бюджета на них предполагается выделить около 50 миллиардов евро. Все это раздражает простых немцев, которые живут в большинстве отнюдь не богато. Зарплата 2 тысячи евро после вычета налогов считается в Германии хорошей. Чисто по-человечески немцы жалеют приехавших, особенно после многочисленных репортажей об ужасах войны в Сирии, Ираке, Ливии. Кто-то подает нищим, кто-то - устраивается работать волонтером в приют. Однако все чаще население, судя по разговорам, понимает, что политика открытых дверей загнала Германию в ловушку. Слишком много приезжает искателей лучшей доли. И, главное, слишком много шпаны, преимущественно из стран Северной Африки. Эти ребята выросли на улицах Рабата, Алжира и Каира, где драка с ножами - обычное дело, и приехав в Германию, не намерены менять привычек. Спокойствие - пожалуй ключевое слово для немцев. За последние десятилетия они привыкли к тому, что по улице можно безбоязненно идти в любое время суток. Если правительство сумеет сохранить порядок, немцы не будут возражать против беженцев. Если же криминальная ситуация станет ухудшаться, а пока дело идет к этому, то под напором правых позиции Меркель сильно пошатнутся.