Недавно в Москве в кинотеатре "Октябрь" показывали новый иранский фильм "Мухаммед - посланник Бога". Фильм грандиозный. Снимал его знаменитый иранский режиссер Маджид Маджиди, несколько лет назад номинированный на "Оскара", за камерами стоял еще более знаменитый, трижды "оскароносный" Витторио Скораре. А спецэффекты ставил еще один обладатель "Оскара" Скотт Андерсон.
Кино о Мухаммеде в этом году также было в числе номинантов американской премии. Но, как выяснилось неделю назад, в шорт-лист из девяти фильмов картина не попала. Как не попал и "Солнечный удар" Никиты Михалкова.
Не знаю, какие чувства испытывает председатель Союза кинематографистов России, но о своем непопадании в финал конкурса лучших иностранных для США фильмов он узнал днями позже просмотра иранской эпопеи. А значит, прослезился на премьере в московском "Октябре" не по поводу своей относительной неудачи. То есть был, безусловно, искренен, когда смотрел иранский фильм, назвал его возможностью взглянуть на "настоящий, чистый ислам", сравнил кинокартину с поэзией.
Поэзии в фильме много, а как иначе в рассказе о маленьком и светлом мальчике? К тому же лицо ребенка, которому суждено стать пророком, и показать-то особенно нельзя. Так велят исламские каноны. Только символы, красоты вокруг, явления природы и люди, озаренные светом этого ребенка.
Ислам поэтичен. Знатоки арабского языка называют священную книгу мусульман Коран вершиной арабской поэзии. Наш Пушкин называл его "сияющим Кораном" и цикл стихов назвал "Подражанием Корану". Пророку Мухаммеду (тогда мусульманского пророка русские называли на французский манер Магометом, сейчас этот вариант имени в ходу у дагестанцев) посвящено и одно из пронзительнейших его стихотворений "Пророк". Помните?
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстную водвинул.
Сам Мухаммед так вспоминал этот случай из детства. В те годы, когда он по арабскому обычаю воспитывался в семье бедуинов у кормилицы, его схватили двое мужчин в белых одеждах. В руках у них был золотой таз, полный снега. Они повалили ребенка наземь, вскрыли нутро, изъяли сердце, рассекли его, извлекли из его середины черный сгусток и выбросили. Затем очистили сердце и живот, омыв их снегом.
"Разве Мы не разверзли грудь твою и не избавили тебя от ноши твоей?" - десятилетиями позже обратился к посланнику Всевышний в одном из аятов Корана.
Мухаммед еще с детских лет, со дня рождения был необыкновенным человеком. Но - человеком.
Фильм о маленьком мальчике-сироте, выросшем в обычной совсем небогатой арабской семье, не рассказ о Боге или его предстоятеле на земле. Это эпическая повесть о человеке, которому суждено стать пророком. Фильм о мире, о человеке, несущем мир. Не случайно же традиционное мусульманское приветствие "салам алейкум" переводится, как "мир вам".
Кинокартина о Мухаммеде появилась в самый разгар спровоцированного противостояния.
- К сожалению, сейчас мы видим на Западе исламофобию, - сказал перед московской премьерой режиссер Маджид Маджиди. - Я приложил свои усилия к тому, чтоб показать капельку огромного океана милости и доброты нашей религии. Также целью создания фильма было то, чтобы он послужил единству исламской уммы (сообщества мусульман. - Р.А.) во всем мире.
Первый фильм - это только начало будущей трилогии (на нее уже потрачено более 50 миллионов долларов). Он заканчивается на том, что в 12-летнем возрасте Мухаммед встречает христианского монаха по имени Бахира, который предсказывает ему, что тот станет пророком. Это происходит в Леванте, нынешней Сирии.
В первой картине политики почти нет. Скорее всего, она появится позже. Во второй части Мухаммед осознает свою великую миссию, а главные события ждут зрителей в третьей части. Это будет история правителя и военачальника, пророка и духовного лидера не просто группы сподвижников, а огромной и растущей империи мусульман.
Хватит ли его создателям такта и воли удержаться от сегодняшних политических веяний, конфессиональных предпочтений (трилогия снимается в шиитском Иране), геополитических заявлений и манифестов? В первом фильме хватило и таланта, и умеренности.
Уже после премьеры Никита Михалков выступал в Госдуме - все-таки год кино. И опять вспомнил про этот фильм:
- Я посмотрел потрясающую иранскую картину про пророка Мухаммеда. Она разделяет кардинально представления о том, что такое ислам и терроризм. Ислам не вписывается в ИГ (запрещенная в России террористическая организация. - Р.А.). Смотришь на эфиопов, до которых, по сути, тебе и дела никакого вроде нет, а ком в горле.
Православные знают о мусульманском пророке не так уж и много. Может быть, от этого и непонимание, и ком в горле от нового знания.