Сам 68-летний Игги не скрывает: в последнее время и здоровье подводит, и настроение чаще всего - не самое творческое, и от "предчувствия конца" деваться решительно некуда. Но если Post Pop Depression и суждено стать последним словом в обширной дискографии мастера (а это, к сожалению, похоже на правду), следует порадоваться, что слово это получилось соответствующим масштабам фигуры своего выдающегося автора.
За долгие годы из-под пера Игги и его соратников - от гитариста Рона Эштона до джазмена Джона Медески - вышла целая кипа гениальных песен. И все же наиболее важным, интересным и значительным большинство тех, кто хорошо знаком с дискографией Попа, называет берлинский период - пластинки The Idiot (под нее повесился фронтмен Joy Division Иэн Кертис) и Lust for Life (чуть ли не самый известный сингл - про пассажира - прописан именно на ней). "Дедушка панк-рока" тогда крепко подружился с Дэвидом Боуи и явно находился под влиянием великого пришельца с Марса. Итогом стали интереснейшие авангардные эксперименты со звуком, далекие от напористого гитарного звучания прежних альбомов.
Пожалуй, нет ничего удивительного в том, что для Игги настало время вернуться в западную часть разделенной надвое Германии. Зато по-настоящему удивительно другое: меланхоличный экскурс в тот непростой и захватывающий период Попу обеспечили люди, казалось бы, не имеющие никакого отношения ко всякого рода звуковым придумкам и тесно связанные с бронебойным и прямолинейным роком. Это Джош Омм из культовой стоунер-команды Queens of the Stone Age, гитарист Дин Фертита - из этой же банды - и барабанщик поздней инкарнации Arctic Monkeys Мэтт Хелдерз. И тем не менее именно с их помощью Джеймсу Остербергу удалось записать один из лучших дисков в своей карьере. И уж точно лучший за очень долгое время.
В названии кроется не только мрачное пророчество, но и вполне понятная накопившаяся - продолжающая накапливаться - усталость. Представленные Игги девять песен - вполне подходящий саундтрек к будням, набитым клишированной поп-музыкой. А заодно и горькое, но действенное лекарство от нее. Возьмите хотя бы сумрачную вступительную Break Into Your Heart. Или In the Lobby с ее аритмичным началом. Или финальную Paraguay - песню, составленную из двух - напевной баллады (в стиле как раз-таки Боуи) и буйного панк-речитатива на фоне грохочущих гитарных аккордов (в духе самого Игги на заре его активной деятельности) - и как бы замыкающую круг.
С одной стороны, пластинка получилась настолько хитовой и современной, насколько это вообще возможно. С другой, Омм, выступивший здесь еще и в роли продюсера, необъяснимым образом воссоздал в своей домашней студии те самые "берлинские фишки": как будто подвешенный в вакууме вокал, вокруг которого строится весь остальной звук; гитарные запилы - одновременно резкие и мелодичные; клавишные, краут-роковую электронику. И многое другое. И при этом - ничего лишнего: известно, что пресловутой бритвой Оккама Игги пользоваться умел мастерски, находясь в любом амплуа.
Разумеется, тут не обошлось без диалога - то скрытого, то совершенно откровенного - с "майором Дэвидом", покинувшим Землю вскоре после своего грандиозного Blackstar, но все еще незримо присутствующим в жизни и творчестве своего товарища. Незримо, но от этого не менее явно. Настолько, что порой ловишь себя на мысли: Игги поет здесь не один. В тот же момент, когда он осознанно оставляет себя в одиночестве, обрывая контакт с духом Боуи, наступает время мучительной рефлексии о смерти, размышлений о несуществующей "Американской Вальгалле" и о том самом мистическом "Парагвае", куда Поп, похоже, собирается на покой. И все же, как бы он ни скучал по своему другу, их скорой встречи - в потустороннем Асунсьоне, космосе или где-то еще - нам совсем не хочется.