13.04.2016 00:44
Общество

Академическая русская грамматика подвергнется изменениям

Академическую грамматику русского языка ждут перемены
Текст:  Татьяна Батенёва
Российская газета - Спецвыпуск: Образование и карьера №78 (6946)
Сегодня в рамках Московского международного салона образования начал работу международный научный симпозиум "Русская грамматика 4.0". На нем собрались русисты из 20 стран.
Читать на сайте RG.RU

О том, почему у научного мероприятия такое интригующее название, "РГ" рассказали его участники: заместитель директора по науке Института русского языка им. Виноградова РАН Владимир Плунгян, руководитель центра грамматических исследований, ведущий научный сотрудник того же института Галина Кустова и проректор Государственного института русского языка им. Пушкина Михаил Осадчий.

Итак, нас ждет новая реформа русской грамматики?

Михаил Осадчий: Слово "грамматика" имеет несколько значений. Во-первых, это грамматический строй языка - словообразование, морфология, синтаксис. Во-вторых, описание системы языка - от фонетики до синтаксиса. В СССР с 1952 года примерно каждые 10 лет выходили академические грамматики русского языка. Последняя вышла в 1980 году, но с тех пор в языке произошли значительные изменения. Мы - носители русского языка - чувствуем интуитивно, как можно и как нельзя говорить. В отличие от иностранца, который всегда ориентируется на нормативные описания языка. И если таких описаний нет долгое время, иностранцам, изучающим русский язык, и авторам учебников не на что ориентироваться.

Телеведущий Димитрис Георгиадис - о России и литературных вкусах

Мы видим изменения в лексике - появляются новые слова, выражения. Но как может меняться основа основ - грамматика, правила, которые ты зазубрил в школе?

Владимир Плунгян: Язык устроен так, что он меняется непрерывно, буквально каждый день. Эти изменения могут быть не очень заметны для одного поколения, но с годами они накапливаются - грамматика меняется, хотя и медленнее. Необходимость новых грамматических описаний языка связана еще и с тем, что меняется наука - появляются новые методы, новые теории. Это нормально, когда у языка есть несколько грамматических описаний. Какие-то из них предназначены для широкой публики, какие-то - для специалистов или для иностранцев, у которых свои потребности.

Какие именно изменения в грамматике потребуют нового научного описания?

Галина Кустова: Революционных изменений, конечно, не будет. Но мелкие грамматические изменения происходят. Например, вплоть до середины XX века некоторые глаголы управляли предлогом "по" с предложным падежом, например: "тосковать по муже, по брате, скучать по добром молодце, по милом друге". У других - например, "стрелять" или "ходить" - в предложном падеже после предлога "по" ставилось не существительное, а только местоимение: "ходить, стрелять по нём", а не "по нему", как в современном языке. Постепенно эту конструкцию вытеснял дательный падеж: "скучать по мужу, по другу, ходить по лугу, по нему, стрелять по кому" и т.д. Но старая конструкция сохранялась, была нормативной и рекомендовалась грамматиками и даже словарями ХХ века. В словаре Розенталя и Теленковой написано, что необходимо говорить "скучать по вас, по нас", а не "по вам, нам". И сейчас есть люди, которые говорят "скучать по вас" и убеждены, что это дательный падеж. Но грамматика нужна не только для нормативных рекомендаций и не только для обучения в школе.

Акцент: Интернет породил очень интересную вещь - огромное количество людей могут записывать то, как они говорят. Такого никогда в истории человечества не было. Это колоссальный подарок для лингвистов

А для чего же еще?

Галина Кустова: Понятие академической грамматики исторически было сужено в силу нашей культурной и языковой традиции, которая связана с идеей двух языков. После крещения Руси языком культуры и богослужения был церковнославянский язык, происходящий от древнеболгарского. Он был понятен и нашим предкам, и нам в какой-то степени - но это тем не менее другой язык. Так возникло представление, что есть высокий язык - на нем писали философские трактаты, официальные документы, и есть язык низкий - разговорный. После петровских реформ, когда церковнославянский перестал быть официальным языком, стал вырабатываться новый, гражданский, но тоже высокий, "правильный" язык. Он остался ядром и современного канцелярского языка. Считается, что мы не можем написать заявление начальнику: "Дорогой Иван Иванович, дайте мне, пожалуйста, отпуск". Для этого есть специальные формулы, официальному языку надо учиться, его нельзя освоить в бытовом общении.

И это тоже часть академической грамматики?

Исторический музей продолжил цикл лекций знаменитых филологов

Галина Кустова: У нас часто смешиваются понятия "академический" и "академичный". Считается, что академическая грамматика должна изучать строгий, правильный язык, очищенный от разговорной стихии. На самом деле академическая грамматика - это научная грамматика, которая охватывает и описывает весь язык, все его конструкции, в том числе и разговорные. Именно они и являются лицом русского языка, его специфичными чертами, которые отличают его от других языков. А одна из задач грамматики - описать, чем один язык отличается от других. Академическая грамматика противопоставлена не разговорному языку, а школьной грамматике, упрощенной, адаптированной. С тех пор, как писались старые грамматики, научные представления уже не раз изменились. Появилось много разных теорий, которые никогда не применялись к русскому языку, поскольку в советский период не было международных связей, до нас не доходили публикации на иностранных языках. И получается, что наша грамматика остается какой-то провинциальной, периферийной. А сейчас все эти теории доступны, мы отслеживаем новые тенденции в науке. Естественно, и наша грамматика должна быть написана на новом научном языке.

Вы сказали, что одной из задач академической грамматики является изучение живого языка. Но разговорная речь меняется очень быстро. Не получается ли так, что академическая грамматика занимается предметом, который в реальной жизни уже не существует?

Владимир Плунгян: Вы сейчас говорите о лексике, а не о грамматике. Конструкция языка меняется гораздо медленнее. В этом смысле мы ничем не рискуем. И потом, какие-то слова уходят, а какие-то остаются или позже всплывают. Все знают слово "клёво". Это очень древний жаргонизм, который фиксировался в еще в ХIХ веке. Потом оно исчезло, и вдруг всплывает в ХХ веке, причем, по-видимому, несколько раз. И если бы не было старых словарей, мы бы об этом не знали.

Повлекут ли изменения в академической грамматике за собой перемены и в школьном преподавании русского языка?

В Европе откроются новые центры изучения русского языка

Михаил Осадчий: По результатам симпозиума школьная практика, конечно, не изменится. А вот результаты проекта "Русская грамматика 4.0", когда коллеги закончат свой большой труд, безусловно, сильно повлияют на практику преподавания и в вузах, и в школах.

Сейчас речь у многих детей нередко бедна грамматическими конструкциями, стереотипна, многие из них несвободно владеют родным языком. В чем причины?

Михаил Осадчий: Причин много. Одна из них - стремительное развитие компьютерного общения, язык sms, который требует постоянного сокращения. Мало внимания уделяется развитию речи. Но очень многое зависит от того, какая речевая практика существует в семье, что ребенок слышит с ранних лет. Кроме того, язык - это не только навык, не только умение, как умение ходить, например. Это еще и искусство, и разные люди по-разному им владеют, в том числе и дети.

Владимир Плунгян: Интернет породил очень интересную вещь - сейчас огромное количество людей могут записывать то, как они говорят. Этого никогда в истории человечества не было. Даже в ХХ веке, с наступлением всеобщей грамотности, много ли писал средний человек, окончив школу? Его речь никому не была известна, не была документирована. А сейчас любой человек может сесть за компьютер, отправиться на форум, войти в блог, и его повседневный речевой репертуар будет доступен миллионам пользователей. Это колоссальный подарок для лингвистов. А человек неподготовленный, когда видит реальную речевую практику своих современников, приходит в ужас. Но в ужас приходить, наверное, не надо. Большинство людей всегда так говорили и писали.

Коснутся ли предстоящие изменения орфографии?

Детский писатель Андрей Усачев стал новым автором "Тотального диктанта"

Владимир Плунгян: Орфография и язык - это разные вещи. Но обыватель обычно их смешивает, поэтому реформу орфографии часто называют реформой языка и болезненно воспринимают в обществе. Хотя в школе львиная доля обучения - это как раз не грамматика, а именно орфография.

Я помню, как в детстве мы веселились, когда реформаторы орфографии сообщили, что вскоре можно будет писать не заяц, а заец.

Владимир Плунгян: С точки зрения логики, конечно, следовало бы писать "заец" - через "е". Но язык как система, которая у нас в голове, - это одно, а условный способ записи буквами - это совершенно другая вещь, и к языку это, строго говоря, не имеет отношения. С каким-то знанием грамматики человек, можно сказать, рождается, если он носитель языка, пусть и с ограниченным репертуаром. А вот умение записывать - это такое же умение, как ездить на велосипеде, считать устно - ему надо обучать. Любое изменение орфографии, даже самое прогрессивное, вызывает колоссальное отторжение в обществе. Возьмите английский язык - самый плохой по орфографии. Но он существует и прекрасно себя чувствует.

Помню английскую студенческую шутку: "Пишем Манчестер - читаем Ливерпуль". А пытались ли реформировать орфографию за рубежом?

Владимир Плунгян: В Германии, во Франции неоднократно пытались изменить орфографию. В Германии реформу общество не приняло, хотя предлагались очень разумные вещи. Во Франции несколько раз пытались - поднялась буря негодования! Лишь недавно, спустя 15 лет, французская академия убедила общество в том, что один диакритический знак (надстрочный или подстрочный знак, указывающий на другое произношение звука. - Ред.) в нескольких сотнях слов можно упразднить. Это колоссальная победа, но боюсь, дальше продвинуться у них не получится. В принципе и в русской орфографии многое можно изменить. Но этот вопрос может решать только общество.

Но "кофе" среднего рода, насколько я понимаю, вот-вот станет нормативным?

К 2020 году 50% образования переместится в онлайн

Владимир Плунгян: "Кофе" среднего рода было в языке и в ХVIII, XIX и в XX веках. Классики русской литературы употребляли это слово в среднем роде - например, Набоков. А он неплохо знал русский язык. Единственный момент, когда средний род исчез, - это советский период, тогда письменные тексты жестко нормировались. Но люди продолжали употреблять это слово в среднем роде, хотя и не писали. Как и во многих аспектах советской жизни, возник двойной стандарт: говорим одно - пишем другое. Но впечатление того, что "кофе" никогда не было среднего рода, и вдруг - бац! - зловредные лингвисты решили испортить русский язык, может возникнуть. Мы идем следом за жизнью, ничего не придумываем, не навязываем - языку невозможно ничего навязать, и испортить его тоже нельзя.

Михаил Осадчий: Действительность демонстрирует такое явление, как десакрализация письменного текста. Если XIX и XX века сохраняли текст в качестве чего-то уважаемого, неприкасаемого, то век XXI обращается с ним, как хочет. Возможно, и к реформе орфографии общество XXI века окажется более благосклонным. Хочу покаяться: я сам в эсэмэсках пишу "щас".

Владимир Плунгян: Ну, двойное "н" в причастиях - это, конечно, крайне нелогично. Почему "раненный пулей боец" пишется с двумя "н", а просто "раненый" - с одним? Никакая наука обосновать это не может.

Михаил Осадчий: Самое главное - при таких реформах возникает межпоколенческий разрыв. Люди, которые были абсолютно грамотными, становятся в одночасье слегка неграмотными, и наоборот. Это социальная проблема, не научная. Реформа орфографии бьет по культурной преемственности. Не случайно все крупные реформы орфографии, которые мы знаем, приходились на периоды революции, когда общество начинает все с чистого листа.

Владимир Плунгян: Русская орфография была реформирована только в 1918 году, хотя эта реформа была не большевиками придумана, а подготовлена в начале ХХ века лучшими лингвистами России, в частности, академиком Шахматовым. Но тогда не решились ее внедрить, она показалась слишком радикальной. А пришла революция - и большевики использовали эти предложения.

Михаил Осадчий: Но такой опыт не хотелось бы повторить.

комментарий

Юрий Рубин, ректор Университета "Синергия", профессор:

ММСО поможет выпускникам определиться с профессиями будущего

- Большинство наиболее известных преобразований в русском языке носили нормативный характер и происходили по воле государства - вспомним реформы Петра I, большевиков... То есть определенный набор новых правил и норм спускался народу сверху. Между тем одна из основных задач любого преобразования языка состоит в том, чтобы людям было удобно и комфортно пользоваться этим языком.

Очевидно, что нормативная грамматика сегодня сильно оторвалась от реальной почвы, от того, что удобно использовать людям. На мой взгляд, это неправильно - двойных стандартов быть не должно. Раньше, когда одновременно существовали и высокий язык, и разговорный обиходный, это было вполне оправданно - первым пользовались люди состоятельные и образованные, вторым - простой люд. Но сегодня высокий слог рискует стать мертвым явлением. И одна из важных задач реформы языка - этого не допустить. Конечно, нормативная функция грамматики должна сохраняться, но при этом людям должно быть удобно коммуницировать друг с другом.

Образование