Dance open радовал на сцене Александринского театра выступлениями Венского Штаатсбалета и Пермского театра оперы и балета с "Ромео и Джульеттой" Кеннета Макмиллана на партитуру Прокофьева. Балет Дрезденской Земперопер представил программу из трех спектаклей, где каждый обозначал целое направление современной балетной мысли.
"Танцевальная сюита" Алексея Ратманского на музыку Рихарда Штрауса, не идущая на российских сценах, выглядела потомком его давних "Прелестей маньеризма" - двадцать лет спустя очевидно, что эксперименты удались, уроки усвоены, опыт доформировал вкус и укрепил руку. Это "упражнение на тему эпохи необарокко" построено как череда соло, квартетов и ансамблей, удивляющих то строгим достоинством открытых поз и растительной покорностью кордебалета, то ироничным взглядом на мир в адажио с шестью кавалерами - приветом безупречному канону старинной "Спящей красавицы".
Как Рихард Штраус в начале ХХ века вдохновлялся мелодиями Франсуа Куперена, так и Ратманский играет со старинными сарабандой и алемандой, мягко поднимая их в воздух и то почтительно цитируя вензеля поклонов, то запуская танцовщицу вокруг партнера стремительным росчерком. Светлый, легкий, летучий спектакль Ратманского как собрание танцев на сборник мелодий формально сравним с его "Восемь русских песен" и лишний раз наводит на мысли о разнице культур и трагизме отечественного. Притом собранная с бору по сосенке дрезденская труппа отлично понимает, что от нее требуется, и заставляет вздохнуть - этот бы изысканный пустяк да на артистов российских театров.
Второй спектакль Земперопер - образец искусства глобального мира: будущую знаменитость шведского хореографа Понтуса Лидберга вдохновлял классик персидской литературы Джалалладин Руми. Трудно поверить, но обошлось без спекуляций и красивостей, спектакль медитировал о человеке, в сети связей и обязанностей не успевающем подумать о главном - танец скрестил плавающие по экрану термины классической немецкой философии с разлитым в движениях и свете мистицизмом Руми. А чтобы публика не взбунтовалась (слыхано ли - думать на балете), третьим стал мировой бестселлер от веселого хулигана из Норвегии Александра Экмана. Его "Кактусы" так ловко уживаются с любым набором спектаклей, что диву даешься, почему российские театры не купят постановку хотя бы в практических целях.
Давний друг фестиваля хореограф Балета Марибора из Словении Эдвард Клюг приурочил к Dance open премьеру "Пера Гюнта" на музыку Грига. Историю Ибсена он перечел по-своему, но в его либретто все тот же мятущийся человек все так же делает выбор между высокой целью и довольством, возвращаясь к верной Сольвейг как к маяку. Новый сюжетный балет в двух актах ныне редкость, так что слухи, что Эдвард Клюг приглашен перенести его на сцену Новосибирского театра оперы и балета, похожи на правду.
Параллельно с вечерней программой на Dance open проходили выставки и традиционные мастер-классы, где мэтры Вагановской школы отесывали учеников со всего света к итоговому концерту в Эрмитажном театре. И круглый стол, где первые лица Dutch National Ballet и Большого театра похвастались стабильной кассой балетных спектаклей и дружно попеняли спонсорам.
Всеми ожидаемый финальный гала с мировыми звездами из двенадцати (!) театров и традиционно лихой режиссурой, разбавляющей море балета шутками (прыгнувшей из Казани в Цюрих Викой Капитоновой), вкусовыми добавками фламенко (от блистательной Урсулы Лопес) и стрит-данса (братья Ломбард), завершился традиционным вручением призов в парадном зале Музея этнографии.
Лауреатов Dance open, получивших хрустальный слепок стопы Анны Павловой с самыми изящными формулировками в духе "мисс виртуозность", в этом году было восемь. В том числе прима Национального балета Нидерландов проникновенная Анна Цыганкова, пара из Большого Ольга Смирнова-Семен Чудин и танцующая легенда, экс-премьер Гранд опера, ныне глава Венского Штаатсбалета Мануэль Легри.
Статуэтки вручали живой классик хореографии Ханс Ван Манен, шеф фестиваля Екатерина Галанова и лучшие люди Санкт-Петербурга, дружно признававшиеся в любви к балету.