На пресс-конференции, посвященной премьере трилогии, Андрей Кончаловский собрал почти всю труппу своих спектаклей. По задумке режиссера, в трех пьесах у него играет практически одна и та же команда.
- Сегодня для всех нас знаменательный день, потому что мы заканчиваем очень большую работу. Большую - потому что она длилась несколько лет. Она такая объемная и, можно сказать, знаковая. Только сейчас мы подошли к финалу, который мы должны представить нашему зрителю. Я не помню на своей памяти, чтобы где-то еще была представлена такая небольшая антология Антона Павловича Чехова. Для нас это одна пьеса, охватывающая большую часть жизни писателя. Его драматургия в определенном смысле отражает все этапы жизни современной Чехову России и все этапы его личной жизни. Для нас было очень важно создать такой триптих, где вы бы проследили траекторию его понимания России, человека, понимания человека через Россию. Недаром Антон Павлович писал о "Вишневом саде": "Для чего переводить мою пьесу на французский язык? Ведь это дико, французы ничего не поймут из Ермолая, из продажи имения и только будут скучать...", - подчеркнул режиссер.
Лично представляя присутствующих артистов, Андрей Кончаловский кратко рассказал о "творческом пути" каждого из них в этой трилогии - как актеры "перекочевывали" из одного спектакля в другой. Например, представляя Павла Деревянко, Кончаловский вспомнил свой фильм "Дядя Ваня", который он снял в 1970 году. В этом фильме роль Ивана Петровича Войницкого - дяди Вани - исполнил Иннокентий Смоктуновский. По словам режиссера, Деревянко показался ему интересным антиподом Смоктуновскому.
- Вообще идея заключалась в том, чтобы одна команда играла все три спектакля, - раскрыл секрет Кончаловский. - Это в принципе дорога длинною в жизнь - артисты переходят из одной пьесы в другую, играя, может быть, абсолютно противоположные характеры. В каждом спектакле есть ядро, вокруг которого многие вещи концентрируются. Если не было бы этого ядра, вряд ли бы получилось единство спектакля (трех пьес - прим. авт.), трехчастной симфонии. Все артисты - это наш оркестр, гениальную партитуру написал Чехов, а я дирижирую. Наше ядро - это Ирина Карташева, Юлия Высоцкая, Александр Домогаров и другие.
Режиссер не раз говорил о том, что его мечта - сыграть все три спектакля подряд - один за другим. Не обошел этот вопрос он и на пресс-конференции, признавшись, что его мечта не сбудется.
- Один раз мы в один день играли спектакли "Дядя Ваня" и "Три сестры" - один спектакль утром, второй - вечером. Это уже было на износ. Моя мечта сыграть три пьесы за один раз - может быть, это последнее, что можно сделать. Но это и не нужно, потому что это уже пытка для зрителя. Очень важно, чтобы зритель никогда не думал, когда конец. Очень важно, чтобы зритель думал: "Еще немножко… Почему так рано кончилось?". Конечно, мы стараемся делать наши спектакли как можно короче, но не быстрее, чем нужно. И на самом деле для артистов это довольно сложная задача.
Много внимания Андрей Кончаловский уделил зрителям, подчеркнув тот факт, что наш зритель - самый лучший.
- Лучше русского зрителя на сегодняшний день, на мой взгляд, в мире нет. Только благодаря этому зрителю русские театры существуют. Мои зарубежные друзья, когда приезжают сюда посмотреть спектакли, поражены тем, что полон зал, люди аплодируют, они стоят, ждут у служебного входа и бегут к сцене с цветами. Этого ничего нет на западе. У нас зритель еще поддерживает русский театр. И мы, на мой взгляд, не должны лишать этого зрителя русского театра. Нет ничего лучше, чем благодарность зрителя после спектакля. Не овации, а благодарность, которую мы видим в зале в глазах людей, которые не расходятся. Они хотят стоять и смотреть на нас, на артистов. За что они благодарны? Они, наверное, благодарны за то, что увидели луч добра или света, за то, что они поверили в то, что мы делаем, потому что мы же играем. Все это придумано, артисты намазаны гримом, они надели костюмы и парики. Мы представляем, а зритель плачет или смеется. Это значит - он верит, - отметил Кончаловский. - Мне кажется, что мы очень последовательно стараемся не отказываться от традиций реалистического театра. Лично нам очень важно, чтобы зрители видели на сцене не сегодняшнюю Россию, а Россию времен Чехова, но одновременно с этим чувствовали себя там и чувствовали за героев. Для меня реалистический театр - это когда чувства волнуют, когда чувства существуют на сцене, которым зритель сопереживает. Я надеюсь, что своими спектаклями мы поддерживаем реалистическую традицию.
Участники конференции спросили у режиссера об образах в его пьесах, которых нет среди героев самого Чехова - это герои-воспоминания, которые безмолвно присутствуют в каждой пьесе.
- Объяснять - неблагодарная вещь в спектакле, - сразу отметил Кончаловский. - Я предпочитаю, чтобы мы объясняли друг другу, сами себе. Какое счастье, что музыканты не должны объяснять, зачем они написали симфонию. Я очень рад, когда кто-то догадывается, и так же рад, когда кто-то не догадывается. Потому что каждый, кто воспринимает мои спектакли, так или иначе, всегда прав. Когда мне кто-то говорит - скучно, я говорю - значит, вы правы. А кто-то говорит - страшно интересно - то тоже прав. Спектакль не меняется оттого, что кому-то скучно, а кому-то весело. Общественное мнение имеет значение в принципе только для продажи билетов, а не для сути - суть остается та же самая. Иногда бывают великие спектакли, которые не имеют никакого успеха, а иногда бывает наоборот.
Прокомментировал режиссер и актуальность пьес в наши дни.
- Когда мне говорят слово "актуальность", меня тошнит. Разве может быть не актуальным Бах, Моцарт? В чем актуальность? Я говорю - ни в чем: волнует - актуально, не волнует - не актуально. Можно одеть героев Чехова в гимнастерки, можно их одеть в современную одежду или выпустить на сцену голыми, но от этого актуальность не прибавится.
Кончаловский также признался в любви к артистам театра.
- Я обожаю артистов театра, я не люблю артистов кино и в упор не вижу артистов телевидения. Как кто-то сказал, театр - это теннис, кино - это пинг-понг, а телевидение - это пинбол-машина. Артистов театра я люблю за то, что они приходят в театр за небольшие деньги и играют одно и то же много раз. Нужно иметь колоссальную любовь к театру, немыслимую выдержку и настоящую профессию. В кино - масса посредственностей стали великими и звездными. Если выпустить Тома Круза в роли Гамлета, через 15 минут будет понятно, что это пустое место. Артист театра - это бегун на длинные дистанции. Театр воспитывает не зрителя - зрителя воспитывает искусство, - а воспитывает профессионала. Артист, который идет в театр, приходит сюда не только из-за зарплаты - если бы он пошел на телевидение, он бы заработал гораздо больше, он приходит оттого, что он внутренне доволен подвигом, который совершает, выходя на сцену голый - эмоционально голый. Это очень сложная вещь, поэтому с артистами театра у меня особая любовь.