Летняя премьера, которую можно будет увидеть 29 июня, выросла из международной лаборатории: зарисовки спектакля были сделаны во Франции, куда Антон Оконешников отправился по программе профессиональных обменов Александринки. Новые формы для классического текста режиссер искал вместе со студентами Лиможской театральной академии. Так что по сути постановка российско-французского сотворчества.
- Когда мы начинали работать над Блоком, мне казалось, что это совсем не мой писатель. Другое дело, что сегодня он интересен как автор, поэтому мы за этот текст и взялись, - рассказывает режиссер. - Постепенно вчитываясь, я стал его понимать, и особенно мне понравилась мысль о том, что художник должен слушать музыку революции.
Три реальные истории о важных этапах жизни молодых артистов Новой сцены - начало спектакля неочевидное и интригующее. Виктор Шуралев рассказывает о том, как однажды решил "наподдать" эмоций в одну из своих ролей. Обернулось это сломанной рукой и выпадением из профессии из-за больничной койки. Николай Белин вспоминает, как армия чуть не поставила крест на его мечте: призыв пришелся как раз на последний курс учебы в театральном вузе. Дмитрий Бутеев веселит зрителей историей о своем дедушке, который сумел даже собственную смерть превратить в анекдот. В конце каждого монолога - мечта: не делать глупостей, которые могут испортить жизнь, не позволять кому-то влиять на свою судьбу, приносить людям радость, несмотря ни на что. Словом, хрестоматийные вещи, которые приобретают более выпуклые очертания, только если их помножить на реальный опыт.
Поначалу такое предисловие кажется лишним, но как только дело доходит до блоковского текста, до ритмичного, хлесткого шага, завывающего ветра и хулиганского уличного гиканья, контраст режет глаз. Держа "революционный шаг", задумываться о стройности своей жизни, строить планы? Как-то даже несерьезно. Переживания сегодняшних нас, как бы ни были они весомы и подлинны, при перемещении в другое время почему-то вдруг скукоживаются и превращаются в картинку из сатирического журнала. Эта разница мироощущения, внутренней скорости эпох, между которыми век, видна невооруженным глазом. И нет, речь вовсе не о сравнении поколений, а только о времени. О том, что внутри него.
К слову, комфортным спектаклем "Двенадцать" назвать трудно, зато реалистичным - совершенно точно. Ощущения сравнимы с тем, как если бы человека резко вытолкнули на шумную улицу, а он, не удержавшись на ногах, кубарем покатился по мостовой, выхватывая то краем глаза, то краем уха отдельные картинки и звуки. Очевидцы - так изначально задумана роль зрителей. Это именно вокруг них "Черный вечер. Белый снег. Ветер! Ветер!"
- Если прочесть первую главу, то можно заметить, что вся она некий набор города. Как если бы микрофон летал по улицам и записывал все, что происходит. В этом произведении весь Петербург, который сжат, сконцентрирован. Мы хотели перенести людей в эту атмосферу, - говорит Оконешников.
К звуковой партитуре, как к главной опоре правдоподобности, создатели постановки подошли ответственно: во-первых, записывали звуки именно в Северной столице. А во-вторых, искали самые разные проявления - шаги по улицам, разговоры в подворотнях, но главным, конечно, стал петербургский ветер. Для пущего эффекта добавили современных технологий: окружной звук, охватывающий весь зал, и огромные экраны, разбавляющие театральное пространство киноэстетикой.
Очевидно одно: у многих такая версия "Двенадцать" может вызвать недоумение. После спектакля вопросы действительно остаются, как остается и чувство некоторой недосказанности. Но характерные и ритмичность, и напевность блоковской поэмы доведены здесь практически до совершенства.
Антон Оконешников учится в магистратуре РГИСИ "Проектирование спектакля" под руководством Марата Гацалова и Валерия Фокина. Постоянный участник театральных лабораторий и драматургических читок. Его спектакль "Пуськи бятые" по сказкам Людмилы Петрушевской, родившийся как экспериментальная работа, стал обладателем специальной премии жюри "Эксперимент" российской национальной театральной премии "Арлекин".