Гарегин Ашотович, как вы оцениваете устойчивость банковской системы и в чем видите основные риски для нее?
Гарегин Тосунян: В целом с оценкой ЦБ можно согласиться. Это стресс-тестирование довольно серьезное и вызывает доверие. С другой стороны, конечно, я надеюсь, что заложенный негативный сценарий не реализуется. Нефть худо-бедно поползла вверх, а мы от нее в такой зависимости, что это нам на руку. Вместе с тем системные проблемы в банковской отрасли сохраняются, как и проблемы каждого отдельно взятого банка. С этими проблемами нужно уметь работать индивидуально. Лечить каждого больного отдельно, а не только отрабатывать единые методы, которые, если применять их топорно и очень формализованно, одних, может быть, и вылечат, а других угробят. Хотя они вполне могли бы выжить.
Вы сейчас так образно высказались об отзывах лицензий?
Гарегин Тосунян: Да, я это имею в виду. ЦБ действительно нацелен на решение системных проблем, за последние два-три года он вскрыл очень глубинные, серьезные проблемы. Но их нужно все-таки начать в большей степени купировать и вычищать, а не просто удалять хирургическими методами. Тут у нас есть с регулятором некоторые разночтения. Конечно, артобстрел может быть эффективен, но всегда нужно думать о количестве жертв.
Таким образом, вы считаете, что должна чаще применяться санация?
Гарегин Тосунян: Безусловно, я давно отстаиваю этот тезис. На мой взгляд, санации должны десятикратно превышать отзывы лицензий. А еще чаще должны применяться превентивные меры, потому что банк в состоянии, когда надо, выбирать между санацией и отзывом лицензии, это уже очень серьезная стадия болезни. Когда речь идет о реанимации или о труповозке - это крайняя ситуация. А в принципе до этого реанимационного состояния надзор должен научиться выявлять, а не просто констатировать факты "потери сознания".
А не думаете ли вы, что когда банк отдается на санацию, то санатор часто решает свои проблемы, вместо того чтобы заниматься банком?
Гарегин Тосунян: Это тоже вопрос надзора. Допустим, вы соответствующие меры приняли, а санатор начал заниматься тем, что обворовывает или успешно расходует средства, которые получил на санацию.
Образно говоря, идет продавать спирт и бинты, которые ему выделили на протирку больного и перевязку ран, - это вообще не обсуждаемая тема. Естественно, санация - это средства государства, которые оно в лице ЦБ выделяет с тем, чтобы потом их вернуть. Тут уж необходимо уметь контролировать эту важнейшую процедуру. Не давать на санацию тому, кто свои проблемы будет решать за счет этого.
Возвращаясь к устойчивости банковской системы, я ее оцениваю достаточно нормально. Говорить о кризисе не хотелось бы, само слово "кризис" мне не симпатично. А говорить стоит о системных проблемах, которые решаются в том числе и через АСВ, с выделением огромных кредитных траншей для АСВ и для банков. Конечно, работа ведется очень масштабная.
Мы смогли пережить непростую экономическую ситуацию, которая сложилась в 2014-2015 годах. При этом да, мы потеряли в прошлом году около 90 банков, в позапрошлом - более 80. Это серьезно, причем многие из них не были "покойниками", их вполне можно было реанимировать. Но мало что сделали для этого. Тем не менее система работает. Она устойчива, хотя и очень болезненна, особенно для клиентов.
С другой стороны, об устойчивости системы говорит тот факт, что за 2015 год на 25 процентов выросли вклады населения. Это с учетом тех экономических условий, которые есть. В 2014 году всего 9,4 процента, но все равно положительный рост. Только в первом квартале 2014 года был отток вкладов. Это все-таки величайшее свидетельство устойчивости банковской системы. Хотя есть и в этих цифрах лукавство, связанное с тем, что происходил переток депозитов преимущественно в банки с госучастием, и это негативный фактор. Однако этот переход происходил не повально.
Кстати, о вкладах - недавно появилась информация о том, что ЦБ намерен привлечь вкладчиков к контролю за своими депозитами, предоставив им возможность проверять, находятся ли их счета на балансе банка. Как вы считаете, есть ли в этом необходимость?
Гарегин Тосунян: Чем больше прозрачности, тем лучше и для системы в целом, и для вкладчиков. Другой вопрос, как это сделать. Нужно выработать определенный механизм, который позволит это реализовать на практике. Потому что понимаете, если есть мошеннические операции при приеме вкладов, то можно так же мошеннически вам показать, что они находятся на балансе банка. Должна быть схема контроля через ЦБ. Но в целом, безусловно, чем больше открытости и прозрачности в этих вещах, тем лучше для всех участников.
По данным Аналитического центра АРБ, в банковской системе наблюдается профицит ликвидности, в том числе благодаря замедлению динамики резервов на возможные потери (+3,4% за первые четыре месяца). Что это означает для банков? Можно ли говорить о том, что, условно говоря, денег поступает больше, чем тратится, то есть банки не готовы наращивать кредитование?
Гарегин Тосунян: Да, банки не спешат кредитовать, им сложно найти достойного заемщика. И в то же время, и в этой цифре есть лукавство. Могу назвать банки, которые находятся в избыточном профиците. Это "крупняк" и в большей степени кредитные организации с госучастием. А есть те, кто испытывает острый дефицит ликвидности. То есть 3,4 процента - это средняя температура по больнице, которая не вполне отражает суть.
В середине мая Сбербанк снизил ставки по потребительским кредитам на 1,1-4,1 п.п., в то же время они все равно остаются достаточно высокими. Означает ли это, что кредитование будет расширяться?
Гарегин Тосунян: Заемщики появляются при снижении процентной ставки, это касается и потребительского рынка, и ипотечного (хотя в последнем случае, кроме снижения ставки не менее важно еще и снижение стоимости жилья). Это и другие сегменты потребительского рынка, включая автокредитование и малый бизнес, под который тоже берутся потребительские кредиты на развитие стартапов. Есть проблема в общей бизнес-атмосфере, поэтому источники роста - в создании более благоприятной среды для бизнеса и для потребления.
Снижение ставок Сбербанком задает некий тренд, и я надеюсь, что за ним последуют и другие игроки рынка. Повлечет это за собой и изменение ставок по депозитам.
Сейчас, несмотря на снижение ставок, в среднем они находятся на уровне 18-20 процентов. Каков, на ваш взгляд, "комфортный" уровень ставки по потребкредиту для заемщика?
Гарегин Тосунян: Думаю, что и 15 процентов - это много. Я говорил не раз, что двузначные ставки для кредита психологически тяжелы. Потому что это означает, что за годы обслуживания кредита вы выплачиваете двойную сумму. Вот просто на себя примерьте условия банков: если вы купили квартиру в ипотеку по ставке 10 процентов сроком на десять лет, то такую же квартиру еще должны выплатить. Но, к сожалению, сегодня по более низким ставкам банки кредитовать не в состоянии.
По данным ОКБ, количество "плохих" кредитов снизилось на 8 процентов, а объемы потерь по ним более чем на 30 процентов за прошлый год. С чем это связано? Можно ли объяснить снижение тем, что банки в кризис ужесточили отбор заемщиков?
Гарегин Тосунян: Да, банки ужесточали отбор заемщиков, а для самих кредитных организаций сильно возрастали требования по резервированию. Можно, конечно, радоваться, поскольку, если вообще перестать кредитовать, то не будет расти и просрочка. Если все заморозить. Поэтому, если относиться исключительно философски - хорошо, конечно, что мы сдерживаем рост просрочки, но, по сути, мы сдерживаем в первую очередь само кредитование. Надо смотреть с точки зрения того, какого результата мы добиваемся. Если единственная наша цель - сократить инфляцию и просрочку, то лучше все заморозить. Если мы делаем ставку на развитие, при нормальных темпах инфляции и просрочки - это другая задача. Боюсь, что мы здесь перепутали цель и средство.