Зритель окунается в атмосферу Лондона времен Второй мировой войны, когда театральная труппа под предводительством одного из последних актеров-антрепренеров (исчезновение этого настолько же общественного, насколько театрального амплуа продиктовало время) сэра Джона, которого подчиненные величают просто Сэром, дает спектакль "Король Лир" перед охваченными тревогой жителями столицы.
Атмосфера хаоса и запустения вносит смуту в душевное состояние сэра Джона, посвятившего всю свою жизнь беззаветному служению профессии, наделяющей его бесчисленными личинами, созданными вневременным гением британской драматургии Уильямом Шекспиром, и так же быстро их с него совлекающей. Норман, его верный слуга в почти рыцарском смысле этого слова, непосредственно причастный к самому сокровенному - перерождению сэра Джона в шекспировские образы перед каждым представлением, находит своего хозяина на улице в полубессознательном состоянии. Сэр Джон рвет на себе одежды, цитирует монологи короля Лира, тщетно пытаясь успокоить себя чем-то привычным перед лицом чудовищной неизвестности жестокого окружающего мира. И Норману остается только сопроводить сэра Джона в театр и настроить его морально и физически на выступление, к которому, по мнению всей труппы, ее глава не готов.
Но Норман, вечная тень сэра Джона, знает во всех подробностях, что именно питает театр и его служителей. Если сэр Джон отдал душу своему мастерству, не в силах забрать даже ее частичку обратно во временное пользование, Норману проще - он посвятил всего себя сэру Джону. Именно это позволило ему приостановить обратный отсчет времени бытия через помощь своему старшему товарищу, вдохнув живительную струю вечных, вневременных реплик в его измученное тело.
Помимо очевидно тяжелого спектакля, осложняющегося нездоровьем сэра Джона, за кулисами разыгрывается современное отражение пьесы: в нем есть свои выходы, уходы, и каждый играет не одну роль. Параллели между финалом шекспировской трагедии и жизненным итогом самого сэра Джона поражают его со всей неумолимостью: и - подобно безутешному королю - он принимает неизбежность своего конца.
Но у сэра Джона есть Норман, а у короля Лира - шут. Существо без возраста, как и сам Норман, с ролью и статусом которого не может определиться даже сам король. "Мальчик мой" - обращается к нему Лир. Сэр Джон также видит в Нормане, который пытается воззвать к его разуму, попеременно коллегу, таинственного незнакомца, приятеля, слугу, дурачка, бестолкового мальчишку. И, конечно, зеркало - пусть и кривое. Которое разбивается, как только отражение перестает существовать.
Рональд Харвуд писал, можно сказать, с натуры, многие годы работая бок о бок с сэром Дональдом Вулфитом, прототипом сэра Джона, одним из последних в своем ремесле актера и одновременно безраздельного хозяина и повелителя своей театральной труппы, королевство которого разрушилось с приходом новых времен.
Всю жизнь посвятив Шекспиру, Вулфит, как и его альтер эго сэр Джон, пережил все семь возрастов. А Харвуд с особой проникновенностью запечатлел последний - второе детство, полузабытье. Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram telegram.me/cinemacracy
5.0