...Город появился, словно мираж: после десятков километров однообразных песков, напоминающих афганскую пустыню, автобус взбирается на сопку, и город вдруг вырастает перед глазами чудесным оазисом жизни.
Лас-Вегас - жемчужина Америки, существующая благодаря самой загадочной и неудержимой страсти человека - страсти к Игре. Лас-Вегас - это 120 огромных казино, 13 из 20 крупнейших отелей мира, в том числе гигантские "Венеция", Палаццо" и MGM Гранд более чем на 7 тысяч номеров. О масштабах можно судить и по такой цифре: в 2015-м число пассажиров в аэропорту Лас-Вегаса дошло до 43 млн человек - при том, что постоянных жителей города раз в 50 меньше.
В сравнении с Лас-Вегасом меркнет даже роскошь шейхов стран Персидского залива: вложенные сюда деньги измеряются триллионами долларов. Город стал первым на Земле, победившим ночь: ее в нем просто нет, потому что всегда светло. Здесь сжигается электричества больше, чем потребляет вся промышленность Франции. Миллиарды огоньков бегут по фасадам казино, переливаются всеми цветами радуги и манят, зазывают вовнутрь - сыграй, старина, рискни.
Внутреннее же убранство казино описывать вообще не имеет смысла: фантазия архитекторов здесь устремилась куда-то в бесконечность. Искусственные вулканы, колоссальные аквариумы с акулами и дельфинами, фантастические зимние сады с водопадами и фейерверками - трудно передать сам дух Лас-Вегаса, дух грандиозного по своим масштабам ежедневного шоу. Но особо выделяется "Луксор" - отель-казино из черного стекла в форме гигантской пирамиды с площадью основания 29 млн квадратных футов (хватит для посадки 9 "Боингов-747"): внутри пирамиды - система каналов, гостей здесь возят на огромных древнеегипетских пирогах.
Зайди, сыграй, рискни.
...Первый раз я сел за игорный стол здесь в 1993-м, о чем тогда написал в "Комсомолке". С тех пор здесь многое изменилось, но многое осталось прежним. Игорный зал казино "Максим" размерами превосходит футбольное поле. Тысячи автоматов - "одноруких бандитов", рулеток, покрытых зеленым сукном игральных столов, у которых круглосуточно несут службу крупье - мужчины и женщины в строгих вечерних костюмах. Здесь все подчинено одному Богу - Игре. Бары, из которых по первому зову принесут промочить горло. Пункты обмена, где одинаково бесстрастно вам выплатят многотысячный выигрыш и выдадут одну 25-центовую монету взамен жмени одноцентовых. "Секьюрити", ненавязчиво и неприметно охраняющая покой игроков. Консультационные службы, сотрудники которых будут терпеливо объяснять новичку теорию и принцип любой заинтересовавшей его игры.
Секрет как не проиграть, а выиграть, ужасно глуп и прост и состоит в том, чтобы удерживаться поминутно, несмотря ни на какие фазисы игры, и не горячиться. Вот и все... Но можно обладать сильным характером, доказать это своею жизнью и тем не менее не иметь сил побороть в себе страсть к игре.
В этот вечер играющих в "Максиме" было, пожалуй, несколько сотен. Народ весьма разнообразный. Вот высохшая старушка лет ста от роду, жуя сигарету, сгорбилась над аппаратом; разговаривает с ним нежно, точно с обожаемым дитятей. Пара девчонок, еще школьниц на вид, невозмутимо кидают монеты в чрево "однорукого" - с такой монотонностью их ровесницы в российской глубинке щелкают семечки. Хватает и других экземпляров. Играют азартно, с купеческим размахом, не замечая округ ничего. Как нахальны они и как жадны! И потребность риска облагораживает их в глазах самих себя; все их жизненные соки, силы, буйство, смелость идут на игру.
Как я проигрался в Лас-ВегасеМежду тем я заметил одну прелюбопытнейшую штуку: мне показалось, что собственно расчет немного значит и не имеет той важности, которую ему придают многие игроки. Они сидят с расчерченными бумажками, записывают комбинации, считают, выводят шансы, рассчитывают, наконец ставят - и проигрывают, точно такие, как мы, простые смертные, играющие без расчета. Вывел я и другое заключение, которое, кажется, верно: действительно, в течении случайных шансов бывает хоть и не система, но будто какой-то порядок, что, конечно, весьма странно.
Большинство играет в основном по мелочам. Впрочем, при мне один француз выиграл и потом проиграл тысяч до 30 франков весело и без всякого волнения. Настоящий джентльмен, если бы проиграл и все свое состояние, не должен волноваться.
И все же сколько эмоций на лицах, какая гамма чувств! Как пел Высоцкий, "куда там Достоевскому с "Записками" известными". И какие здесь случаются иногда ужасные насмешки судьбы! Руки сами потянулись к камере, но тут же словно из-под земли перед объективом выросла фигура девушки из службы безопасности "Максима": "Снимать играющих строжайше запрещено!"
На нет и суда нет. Хожу вдоль рядов, наблюдаю. К тому же надо было и самую игру изучить; потому что, несмотря на тысячи описаний рулетки, которые я читал всегда с такой жадностью, я решительно ничего не понимал в ее устройстве до тех пор, пока сам не увидел. То, что было для меня тарабарскою грамотою, при ближайшем рассмотрении вышло до чрезвычайности простым: уже вскорости я стал догадываться и различать кое-как, что ставки бывают на числа, на чет-нечет и на цвета. "Однорукие бандиты" вообще элементарны: выпадает одна из комбинаций, перечень которых расположен на уровне твоих глаз, - и монеты со звоном сыплются в жестяной ящик под автоматом; и оглушительный звон их странным образом ласкает слух: и если монет много, руки слегка дрожат и пот выступает на висках.
А их было много. Разменяв для начала 20 долларов, через часа два я имел раз в 20 больше. Монеты сыпались из бездонной утробы аппарата неиссякаемым потоком; и, казалось, удаче не будет конца. Коробка с выигрышем переполнилась до краев, бесформенной грудой они лежали в жестяном ящике. Тут бы мне и отойти, но во мне родилось какое-то странное ощущение, какой-то вызов судьбе, какое-то желание дать ей щелчок, выставить ей язык. Но мною уже овладело безумие игры. Будто в горячке, с кажущейся теперь маниакальной страстью я бросал и бросал деньги, совершенно безрассудно, безо всякого расчета удваивая и утраивая ставки.
Перевалило за полночь. Казино открыто сутки напролет, но ночью здесь остаются лишь настоящие, отчаянные игроки, которые только затем и приехали сюда, ничем не интересуются, плохо замечают, что происходит вокруг, а только играют и играют.
Как я проигрался в Лас-ВегасеПостоянные проигрыши становились все более частыми и болезненными. В мозгу появилось странное ощущение, что аппарат только кажется неживым (может, та столетняя старуха знала его секрет?), что он, подобно человеку, может подыгрывать и обманывать, радовать и тонко, изощренно издеваться. Где, когда я допустил срыв, чем обидел его?
Монеты в коробке таяли уже на глазах, поражения стали нормой, чередуясь все более редкими выигрышами "по мелочам". 27 "мимо" подряд, небольшой успех, и снова десяток "мимо", потом еще, еще... Был момент, когда мною овладело какое-то тупое безразличие, странная тоска волной поднялась откуда-то изнутри, да и сама жизнь показалась скучной и зряшной.
Аппараты менялись, ставки менялись вместе с ними. Но монеты по-прежнему таяли с угрюмой и нудной постоянностью. Подошел русский, один из тех, с кем приехали сюда: "Выиграл почти пять сотен, иду спать". Значит, можно? И уже где-то глубоко в душе затеплилась робкая надежда, что это всего лишь черная полоса, что все временно, что вот-вот сейчас случится чудо, и все будет, как в первые часы. А почему нет, черт побери, ведь было же?!
Дождаться чуда не хватило денег.
Кошмар закончился в 7.20 утра. Все суточные - еще недавно ласкающие глаз зеленые купюры с разными американскими президентами - были начисто спущены. Голова раскалывалась от сигаретного дыма, и все же закурил снова, переводя проигранные доллары в рубли. Долго и уныло рылся в карманах - может, где-нибудь завалялась эта чертова монета. Потом словил себя на том, что глазами шарю по полу...
Как я проигрался в Лас-ВегасеКроме всего прочего это значило, что жене таких, как она хотела, туфель придется ждать по крайней мере до следующей командировки. Сыну вместо настоящей энхаэловской майки и магнитиков - а ведь так просил - придется покупать "Сникерс" в "Магнолии" рядом с домом за рубли и уверять его, что "это - из Америки". Вдруг отчетливо вспомнилось его наивно-гордое заявление соседским детям: "А мой папа уезжает в Санта-Барбару". Все это медленно проявлялось в памяти только сейчас, как будто я возвращался из другой жизни.
Боже, какая я сволочь.
Полвосьмого утра. Кажется, у товарища в соседнем номере оставалось немного виски...
P.S. Я знаю, что ужасно наврал, но пусть так оно и будет.