"Бывает, я ошарашен реакцией людей. Но мы живем в тот век, когда у всех есть камера. И я встречаю людей из желтой прессы, которые намеренно хотят создать такую ситуацию, чтобы у них был сюжет. И, знаете, я к этому так и не привык. Когда я собираюсь покинуть свой дом, то думаю о том, смогу ли сегодня я быть хорошим в общении с людьми. Если "да" - тогда выхожу, если "нет" - остаюсь".
Думается, что, выходя из отеля в Москве, Кейдж понял, что сможет быть хорошим, а главное - безгранично терпеливым, потому что уже с утра на пресс-конференции поклонницы-журналистки кидались к нему на шею, забрасывали подарками, задавали вопросы о разводе Брэда Питта и Анджелины Джоли, а когда он отвечал, что не может это прокомментировать, делали из этого сенсацию. Поклонники-журналисты спрашивали о том, пользуется ли он приложением "Накричать на Николаса Кейджа", основанном на неповторимом крике актера.
А между тем Николас Кейдж вместе с продюсером Ричардом Рионда дель Кастро приехал представлять серьезный проект - фильм "Крейсер" (режиссер Марио Ван Пиблз), который выходит в прокат 22 сентября. Картина основана на реальных событиях Второй мировой, когда военный крейсер "Индианаполис" выполнял задание доставить на американскую базу в Японии боеголовку атомной бомбы. Художественная лента длительностью более двух часов идет по нарастающей. Довольно скучное историческое начало в духе вялого боевика сменяется захватывающими кадрами крушения корабля и последующего процесса выживания людей, а затем фильм-катастрофа превращается в психологический триллер, рассказывающий о том, как поступили американские власти с капитаном Маквеем - его и играет Николас Кейдж.
В интервью СМИ актер дал понять, что он - "приверженец старой школы". Особо поблагодарил за вопрос о наличии звездной болезни и сказал так: "Я стараюсь поддерживать ту работу, которую делаю вместе со своими коллегами. Вы увидите меня на дорожке, но я не часто хожу на такие мероприятия. Не встаю с утра и не думаю, что я - звезда… Когда я рос, все было по-настоящему: если у вас просто красивое лицо, вы пьете текилу и ходите по красным дорожкам - это не могло сделать вас знаменитым. Но в то время были Джеймс Дин и Марлон Брандо. Люди, для которых сама работа актера имеет значение".
Обозревателя "РГ" настолько впечатлили эти слова, что свою дальнейшую беседу, специально для нашей газеты, она построила именно на них.
Николас, вы в фильме "Крейсер" часто - в черных очках, которые, кстати, вам идут. Это - ваша находка или капитан Маквей носил такие?
Николас Кейдж: Для капитана носить темные очки было необходимо. Во многих ситуациях. Солнце отражается в воде и нужно хорошо видеть, особенно, если атака. Требуются "фильтры", чтобы смотреть в перископ и на все, что вокруг, и так далее.
Мог ли капитан Маквей отказаться от секретной и практически "нелегальной" миссии везти бомбу в Японию без сопровождения?
Николас Кейдж: Капитан не мог сказать "нет". Это было бы незаконным, и получилось бы так, что он не соблюдает субординацию по отношению к старшим по званию.
Для меня было удивительно, что адмирал флота, зная, какое опасное задание, отправил на крейсер своего собственного сына.
Николас Кейдж: Я думаю, что иначе возникла бы неловкая ситуация для него и для тех, кто имел отношение к операции. Люди, которые принимают решение, должны своим примером показывать, как важно участвовать во всем. Тем более, что с адмирала позже могли снять все обвинения, если что. Поэтому в то время они решили поступить именно так.
Когда вы снимали сцены тонущего крейсера "Индианаполис", использовали ли наработки из фильма "Титаник"?
Николас Кейдж: Нет, насколько я знаю. Но мое дело - актерское. Я работал на зеленом фоне и не знал до конца, какие будут спецэффекты, сколько будет CGI (изображений, сгенерированных компьютером - прим. "РГ"). Может быть, стоило бы задать этот вопрос другим членам съемочной группы.
В фильме много сцен - на крупных планах. О чем вы думаете, когда держите крупный план?
Николас Кейдж: Марлон Брандо однажды сказал, что хороший актер не знает, где камера, и ему - Марлону Брандо - было наплевать, где она. Мне по душе это высказывание. Мне нравится не думать о камере много. Представители старой школы говорят, что чем ближе камера, тем меньше выразительности на лице должно быть, а чем дальше - тем сильнее следует выражать эмоции. Для меня держать крупный план - означает быть "в моменте", использовать воображение на полную катушку и не думать о том, где камера находится.
Вы часто вспоминаете о Марлоне Брандо. Он - ваш кумир?
Николас Кейдж: Да, Марлон Брандо - один из моих кумиров. Он - на первом месте. Джеймс Дин - тоже. И Джерри Льюис в комедии. Не боюсь признаться, у меня вообще много кумиров.
Вы знаете о трагедии российской подлодки "Курск"?
Николас Кейдж: Да, знаю, и это было ужасно. Многие люди погибли, задохнулись. Они оказались запертыми и не могли выбраться. Все это история, по которой можно снять достойный художественный фильм.
Как вы думаете, что страшнее: пережить жестокие испытания на войне - крушение корабля, потерю экипажа - или оказаться в полном непонимании в мирное время?
Николас Кейдж: Думаю, что наиболее трудным для капитана Маквея было пережить давление, которое он ощущал со стороны семей погибших моряков. Особенно после того, как его обвинили в гибели корабля, в том, что судно было торпедировано. Хотя он был в этом совершенно не виноват, что и подтвердил его противник на суде. Японский капитан сказал, что Маквей не мог ничего сделать, чтобы предотвратить трагедию.
Я не представляю, что Маквей думал по поводу своей миссии. Но я играл в конце, во время встречи с командиром японской подлодки - так, словно я не был горд тем, что случилось, и это почетно. Потому что я лично думаю, что сбросить ядерную бомбу на целую страну - этот факт может кого-то заставить задуматься о самоубийстве.
Вы очень плодовиты. Я посчитала, у вас вышло пять фильмов в этом году и четыре выходит в следующем…
Николас Кейдж: Мой метод - искать что-то разное, что интересно мне. Да, я действительно много работаю и многому в этих работах учусь. Я люблю держать мои "инструменты" отточенными, постоянно использовать свои навыки, практиковать ремесло. Плюс, когда я работаю, я лучше себя чувствую и веду более здоровый образ жизни - не пью, много не ем, упражняюсь. Я получаю удовольствие от самого процесса.
В каких новых работах мы вас увидим?
Николас Кейдж: Я не знаю и даже не могу себе представить, что хочет русская аудитория. Но могу сказать, какие из моих новых фильмов мне самому нравятся - эти фильмы еще не вышли, и они все разные. Это "Человек человеку волк" Пола Шредера, "Мама и папа" Брайана Тейлора. Меня вдохновила работа в картине "Миссия: неадекватна" Ларри Чарльза.
Вы сказали, что вам понравился фильм "Левиафан". И, что если у вас "получится изобразить русский акцент", вы бы попробовали сниматься у российских режиссеров. Нет конкретных планов?
Николас Кейдж: О, я бы с удовольствием. Я из тех актеров, которые верят, что, когда работаешь в другой стране, то есть шанс найти что-то новое для себя в профессии. А поскольку мне понравился "Левиафан", я бы хотел иметь возможность поработать с его режиссером.
Ричард Рионда дель Кастро:
Когда мы начали снимать фильм, было больше 70 выживших при крушении крейсера "Индианаполис". 70 лет назад на борту было 1100 человек. Когда их спасли, осталось 317. Сегодня их всего 25, и некоторые приходили на съемки и консультировали нас. Все пять лет, пока мы работали над фильмом, я поддерживал отношения с Ассоциацией выживших "Индианаполиса". Много продюсеров в Голливуде пытались реализовать проект, и некоторые из них были очень влиятельны. Думаю, они отказывались, потому что им не хватало чувствительности. Возможно, дело в том что я - не американец, а европеец. Я подошел с другой стороны. Я был убежден, что история мощная и фокусировался именно на эмоциях.