Время кленам цвести,
Время макам алеть,
Время листья слетать золотым.
Не видали ль вы,
как слетает лист,
Звонкой зеленью налитой?
И звучанье листа, как звучанье
тоски,
Угасает в саду струной...
Время песен прошло,
Время писем прошло.
Значит, время сжимать
пистолет...
Леонид Крапивников
1937 г.
Его стихов нет ни в одной из известных мне антологий фронтовой поэзии. Возможно, потому, что все стихи, написанные Крапивниковым во время войны, пропали. У матери осталась лишь тетрадка с его школьными стихами. Фотографий Леонида не сохранилось. В 1972 году в Киеве вышла его посмертная книжка в 37 страниц. В 1984-м ее переиздали. Найти этот сборник сейчас нелегко. Мне его подарила Тамара Владимировна Сталева, автор замечательных исследований о судьбах литераторов и художников в эпоху Великой Отечественной войны.
Леонид Иосифович Крапивников родился 19 декабря 1921 года в Киеве. Учился в школе N 69. Первые навыки прыжков с парашютом Леонид получил в киевском аэроклубе. В 1940 году поступил в Ейское военно-морское авиационное училище.
С началом войны служил в 32-м истребительном полку 62-й истребительной бригады ВВС Черноморского флота. В связи с болезнью глаз был переведен в техсостав полка, а вскоре добровольцем вступил в парашютно-десантную роту.
В середине сентября румынская армия вплотную приблизилась к Одессе. Вражеская дальнобойная артиллерия обстреливала акваторию порта. Командование Одесского оборонительного района решилось на отчаянный шаг - контратаковать ударом с моря. 1600 морпехов должны были высадиться ночью с шести кораблей в районе села Григорьевка.
Но первыми в бой пошли краснофлотцы парашютно-десантной группы Черноморского флота и среди них - Леонид Крапивников. Их рейд должен был отвлечь внимание противника от морских пехотинцев.
В ночь с 21-го на 22 сентября 1941 года 23 моряка десантировались, но из-за сильного ветра рассеялись на большой площади. Крапивников оказался оторван от товарищей, приземлившись на другой стороне Аджалыкского лимана. Леонид попал в плен.
Военный историк Олег Каминский нашел в немецком архиве протокол допроса Леонида Крапивникова. Этот сухой документ свидетельствует о стойкости 19-летнего краснофлотца. Очевидно, что его расстреляли сразу после допроса.
Из десанта вернулись 13 десантников. 9 погибли. Боевое задание они выполнили: посеяв панику в тылу врага, отвлекли внимание от морского десанта. Противник был отброшен от Одессы на пять, а местами и на восемь километров.
Вернувшиеся десантники получили награды. Подвиг Леонида Крапивникова до сих пор никак не отмечен.
Мамочка, когда я уезжал, мы договорились с тобой, что, как только начнутся солнечные дни, ты закроешь стекла моего шкафа, чтобы книги не выгорали. Сделала ли ты это?.. Я получил новое назначение - инструктора по укладке парашютов - в первую эскадрилью... Тебя, наверное, интересует, летаю ли я сам? Уже нет. И вряд ли буду. У меня что-то случилось с глубинным зрением: я не вижу земли, когда иду на посадку.
Участники Одесского воздушного десанта
- Анатолий Кузнецов
- Мстислав Богданов
- Дмитрий Резников
- Василий Чумичев
- Михаил Баклан
- Федор Воронов
- Григорий Елисеев
- Алексей Котиков
- Петр Королев
- Михаил Негреба
- Роман Перепелица
- Павел Литовченко
- Александр Леонтьев
- Никита Лукьянченко
- Григорий Хруленко
- Кунин (имя неизвестно)
- Иван Коровников
- Петр Гончаров
- Василий Розанов
- Вадим Костенко
- Леонид Крапивников
Близ полузаброшенного села Григоровка Коминтерновского района Одесской области ветшает установленная тридцать лет назад стела. Надпись еще можно разобрать: "На этом месте будет сооружен памятный знак Одесскому воздушному десанту, выброшенному 22 сентября 1941 года".
Я вернусь
Покидал я город на рассвете.
Я да ветер шагали в тишине.
Только дети, маленькие дети,
Испугавшись, плакали во сне.
Матери от крика просыпались.
Наши матери чисты,
как грусть.
Только тополя со мной
прощались,
Это им ответил я - вернусь!
Я вернусь таким же утром
синим.
Песню ту, что прежде, запою.
Я глаза оставлю молодыми,
Только волосы посеребрю.
А пока прощайте, дорогие,
Ветер свеж - дорога далека.
По небу ходят молодые,
Быстрые, как птицы, облака.
Песня про девушку
Несчастлива эта девушка,
что пилота полюбила
За упрямые, глубокие,
темно-серые глаза.
У проснувшегося вечера
потемневшие ветрила,
У проснувшегося вечера
потеплевшие глаза.
Пусть гитара затаенная
брызнет радостными
струнами,
Тишину многоголосую
долгим эхом оборвав.
И, обычно молчаливая,
до росинки
каждой лунная,
до травинки каждой звездная,
ночь трепещет, как струна.
Пробужденьем дня напуганы -
видишь - звезды стали холодны...
Под крылом, мотором взорвана,
уплывает тишина.
Отзвук ночи, голос девушки
погребен под километрами.
И гитара громкострунная
навсегда заглушена...
Нет, несчастлива
та девушка,
Что пилота полюбила,
Что пилота целовала
В темно-серые глаза.
Геньке
Навсегда мы в сердце сохранили
Солнечные пятна на стене.
Мы ладонью зайчиков ловили.
Не поймали. Нет.
1936-1939 годы
Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru