Елена Владимировна, такой интерес к иммунотерапевтическим препаратам не случаен?
Елена Артамонова: Конечно. Их применение участники конгресса единодушно считают прорывом в лечении онкологических заболеваний. И это объяснимо. Чтобы избавиться от опухоли, применяются не только хирургические, лучевые методы, но и лекарственные препараты. Сейчас почти не осталось локализаций, против которых не было бы того или иного лекарства. Популярны так называемые таргетные препараты, которые действуют непосредственно на саму опухоль. Они эффективны и применяются широко. Но, как и у всех лекарств, у них есть побочные действия. И потому ученые всего мира, в том числе и российские, ищут средства, которые не только бы уничтожали раковые опухоли, но и заставляли иммунитет работать не на опухоль, а против нее.
Значение иммунитета теперь понятно каждому, даже тому, кто далек от медицины. Человек без иммунитета вообще не возможен. А уж если человек, не дай бог, чем-то заболел, опять же возлагаются надежды на то, что иммунитет поможет от болезни избавиться. А если говорить об онкологии, то здесь роль иммунитета важнее важного. Опухоль умудряется привлекать на свою сторону иммунную систему и делать ее своим союзником. Обычно иммунитет борется против заболевания. А когда речь идет о прогрессирующем раке, то иммунитет бросает нас и становится союзником этой самой опухоли, помогает ей развиваться. Потому задача ученых, задача практических онкологов - "отобрать" иммунитет у опухоли и заставить его служить организму, то есть мобилизовать иммунитет для уничтожения раковой опухоли. Согласитесь, это чрезвычайно сложно. Потому так долго не могли найти препарат с таким механизмом действия.
Вы хотите сказать, что появилось целое новое направление в борьбе с онкологическим злом?
Елена Артамонова: Да. И к этому направлению сейчас приковано внимание ученых и практиков всего мира. В работе конгресса участвовали не только онкологи, но и представители крупнейших фармацевтических компаний, которые ведут разработки в этой области. Я не стану перечислять предложения разных компаний, направленные именно на мобилизацию иммунитета для борьбы с опухолями. Но это уже не только теория. Это, к счастью, становится практикой лечения самых тяжелых видов рака. Во всех странах, в том числе и в России, позади большой пласт клинических испытаний подобных лекарств. И участники конгресса говорили не только об их применении, но и об их доказанной эффективности.
Однако клинические испытания продолжаются?
Елена Артамонова: Пока в практическом здравоохранении используется четыре таких препарата. Хорошие. Но поиск еще более эффективных продолжается.
Для лечения каких локализаций рака уже используются иммунотерапевтические лекарства?
Елена Артамонова: Локализаций множество. Лучшие результаты получены при использовании этих лекарств в лечении тех заболеваний, которые плохо поддаются традиционной лекарственной терапии. Прежде всего это меланома, рак почки, рак легкого, рак мочевого пузыря. Кстати, для лечения рака мочевого пузыря многие годы применялись лишь традиционные методы - хирургия, лучевая терапия и химиопрепараты. Возможно, это произошло потому, что данная локализация - не самое распространенное онкологическое заболевание. Это не рак груди у женщин, не рак легких или желудка у мужчин. Но это одна из самых мучительных опухолей. Если угодно, и с медицинской точки зрения, и с точки зрения психологической: так уж складывается человеческий менталитет, что как-то неловко говорить о раке мочевого пузыря и о тех проблемах, которые его производные. Последние 30 лет не было достойных средств именно для лечения этой опухоли. Главными были хирургия и лучевая терапия.
У меня такое впечатление, что в иммунотерапии много надежд онкологи возлагают на атезолизумаб. Этому препарату были посвящены специальные доклады. Он что, действительно стоит такого повышенного внимания?
Елена Артамонова: Окончательный вердикт, наверное, выносить рано. Но клинические испытания, проведенные в том числе и в нашей стране, свидетельствуют - да, стоит. Это первый представитель нового класса иммунотерапевтических препаратов.
Вы лично участвовали в этих испытаниях? В Центре Блохина они проводились?
Елена Артамонова: Проводились.
Бывает, что препарат хорош, но цена его столь велика, что он не всем доступен. А врачевание без доступности немыслимо.
Елена Артамонова: Все онкологические препараты, особенно инновационные, очень дороги. Даже самые продвинутые в области экономики государства не в состоянии нести такие расходы. Очевидно, что без софинансирования не может идти речь об их широком применении. Ваш вопрос, наверное, надо адресовать не ученым и практикам, а организаторам здравоохранения.
Вы не впервые участвуете в конгрессе такого уровня. Почему среди докладчиков на подобных форумах нет россиян?
Елена Артамонова: Вы не совсем правы. Действительно, среди основных докладчиков на пленарных заседаниях их нет. Но наши ученые часто выступают содокладчиками на пленарных заседаниях, участвуют в постерных секциях. Кстати, на этом конгрессе только из Москвы по самым актуальным проблемам выступили 25 участников. Выступали представители Новосибирска, Ростова, Краснодара... На конгрессах не делается открытий - о них докладывается, идет обсуждение самых последних достижений в нашей области и предлагаются наиболее эффективные стратегии в лечении болезней.
Елена Владимировна Артамонова родилась в Москве в семье врача.
Окончила лечебный факультет Первого Московского медицинского института имени Сеченова.
Прошла ординатуру и аспирантуру по клинической онкологии.
С 1986 года работает в Онкоцентре имени Блохина.
Ведущий научный сотрудник одного из отделений РОНЦ им. Н.Н.Блохина РАМН.
Научные интересы - химиотерапия солидных опухолей (рак молочной железы, рак легкого, опухоли желудочно-кишечного тракта, онкогинекология), иммунология.
Автор более 170 публикаций, посвященных химиотерапии онкологических заболеваний.
Доктор медицинских наук.
Замужем, сыну 27 лет.