Роза Торекуловна, вы выступаете против традиции "умыкания невест" или договорных браков. Почему?
Роза Айтматова: Принято считать, будто проблемы нет. Но в год в Кыргызстане крадут до 15 тысяч невест. По данным ООН, в мире в год до 25 тысяч похищенных невест гибнут.
Какая связь: "кража" ведь носит обрядовый характер, такие браки даже называют договорными?
Роза Айтматова: Еще говорят "традиционными". Имеется в виду следование традициям прошлого, когда семьи или два рода договаривались о женитьбе детей. В XIX и начале XX века был такой институт укрепления рода - договорный брак. Он позволял на калым за невесту приобрести лошадь, часть земельного участка или рассчитаться с долгами. Сегодня от бедности договорные браки заключаются снова. Но люди стали иными. В Кыргызстане угрожающе растет число договорных браков с 13-15-летними девочками. Они бросают школу. Подавляющее большинство договорных браков и "умыкания" или кражи невест, чтобы не платить калым, случаются в селах. Эти же носители "традиции" едут на заработки в Россию.
Вот совсем недавние случаи: в Санкт-Петербурге мигрант из Азербайджана нанял киллеров для убийства своей дочери: школьница отказалась выходить замуж по договору и еще "осквернила традицию" - надела мини-юбку. А в Екатеринбурге выездная "полиция национальных нравов" из города Ош вылавливала девушек-киргизок, которые сбежали от замужеств по договору. Их принуждали кого вернуться, кого отработать "выкуп". Хранители "традиции" так увлеклись, что пятеро из них оказались за решеткой за грабежи и изнасилования "опекаемых". Но внутри кыргызского общества об этом не говорят.
Но ведь по закону воров должны лишать свободы за похищение людей.
Роза Айтматова: Считаю, глубже Чингиза Айтматова приверженность традиции и задавленность ею народного самосознания никто не объяснил. Вспомните "Джамилю" или "Плаху". Киргизское общество ведь условно едино, по факту оно делится на страты - имущественные, религиозные, социальные, а единство сшивается за счет соединения иногда несоединимых взглядов. Одни демократию понимают как интеграцию, другие - как право на изоляцию, третьи - как свободу родов и племен. Уже после СССР Чингиз не раз повторял, что независимость не означает изоляции, а традиция - это не копирование прошлого. Тогда его мысли не вписывались в видение первых лет независимости. Сегодня приходит время осознания - вместе легче, чем порознь, но для этого надо меняться. Но как в этом сознаться, если патриархально-племенные идеи, а договорные браки и похищение невест из их числа вроде вернулись, а новый век их не принимает?
Как можно помочь женщинам, если они знают, что по закону имеют право на развод, но если обратятся в суд, от них откажутся родные?
Роза Айтматова: В обществе надо создавать атмосферу нетерпимости к ранним бракам. Как в России, где в Чечне и Ингушетии ввели гигантские штрафы за кражи невест. А у нас родители несовершеннолетних девочек свое желание выдать ребенка замуж выдают за приверженность "исламу и традиции".
Тогда почему от нетерпимости страдают те, кто не разделяет восторга по поводу договорных браков?
Роза Айтматова: После "тюльпановой" революции ее герои начали преследовать несогласных с ними так же, как когда-то их преследовали. Я бы адресовала этих "революционеров", как и сторонников "умыкания невест", к "Кладбищу отцов" - мемориалу Ата-Бейит в Чуйской долине. Это приют 137 жертв сталинских репрессий 1938 года. Теперь там захоронены 16 жертв апрельской революции 2010 года. Демократия не может возникнуть в посттоталитарном обществе без критичного осмысления истории и традиции. Там, где такого взаимодействия нет, начинается откат назад.
Почему так живучи похищения невест именно как ритуал?
Роза Айтматова: А потому, что через предрассудки, которые еще многие понимают как традицию, можно и управлять людьми, и зарабатывать на них. Недавно в Екатеринбурге полиция арестовала гражданку Узбекистана, формально разыскиваемую правоохранителями Узбекистана и Кыргызстана за торговлю людьми. Она умудрилась продать в сексуальное рабство в ОАЭ и Катар несколько несовершеннолетних девушек. И под следствием поехала за новой партией невольниц, сбежавших от договорных браков в Россию. Как уборщица в кафе Екатеринбурга умудряется перемещаться по миру, облагая данью, по разным данным, от 5 до 9 наложниц, каждая их которых должна отработать по 25 тысяч долларов в рабстве?
Есть идея в Азии, способная вытеснить из сознания людей следование этой средневековой традиции?
Роза Айтматова: В Германии я смотрела спектакль по роману Чингиза Айтматова "Тавро Кассандры". И видела, как мир трансформирует идеи Айтматова под себя, но видит его как брат - единым. Там, в Германии, потом в Швеции, где по "Плахе" сняли фильмы, я поняла, что мир разделяет его идеи. Он ищет пути того, как, сохранив свои корни, встроиться в единство, делающее нас защищеннее. Вот она, эта идея. Чингиз в последние годы говорил о том, что преимущество жизни одной семьей, каким был СССР, это старт для роста. Теперь многие понимают - приходит время старта для новой интеграции. Она не посягает на независимость и национальную идею, но и не идеализирует их.
Есть у идей Айтматова шанс реализоваться на родине, или их ждет судьба "Иссык-Кульского форума"?
Роза Айтматова: Тот 1986 года "Иссык-Кульский форум" был первым в СССР советом интеллектуалов мира. Он дал ощущение, что "холодная война" закончилась. Теперь мы видим наивность такой картины мира. Мир так и остался жить по разные стороны баррикад. В наказание нам их стало больше. Одна из них вот это самое "похищение невест". Оно, кстати, есть среди мусульман и в Великобритании, и во Франции, и в Германии. Там тоже делают вид, что проблемы нет или она чужая. В 1986 году многие мысли Айтматова казались чужими, спорными и даже утопичными. Теперь воспринимаются пророческими. "Новое поколение должно влиться в глобализацию, но нельзя забывать корни. Нельзя и замыкаться в них". Это 1986 года с "Иссык-Кульского форума" мысль Айтматова.
Справка "РГ"
"Кыз ала качуу" (киргиз.) - "бегство с похищением девушки". Похищение без согласия или путем обмана исполняется друзьями или родными будущего жениха. Они доставляют девушку в дом жениха и удерживают до тех пор, пока она не согласится надеть платок замужней женщины, что означает ее согласие на брак.
Также традиция "умыкания невест" сохраняется у других тюркских народов, народов арабского Востока, Кавказа и Северной Африки.