Все закончилось благополучно. По ходу пьесы выяснилось, что процесс вживания в публичный образ у Ренаты Муратовны происходит автоматически и совершенно органично - без всяких подсказок и напоминаний. И в этой естественности, с которой она переключается на "искусственность" (дальше объясним, почему это слово взято в кавычки), наверное, и кроется секрет ее уникальности.
Актрисами, которые до мелочей, до крошечных деталей придумывали себя, мировой кинематограф просто кишит. Весь "золотой век" Голливуда - это парад фальшивых биографий, окутанных тысячами выдуманных легенд. Кто такие Грета Гарбо и Кэтрин Хэпберн без мифа про них? Правильно, просто красивые барышни. А с мифом - дивы. И Литвинова, конечно, тоже дива - только в ту эпоху, когда массовое производство див уже закончилось.
Рецепт создания из себя дивы Литвинова, конечно, подсмотрела там, в "золотом Голливуде". И в качестве образца, можно предположить, выбрала одну из самых сложноустроенных звезд того периода - Марлен Дитрих. Сложность Дитрих была не в том, что она была чужестранкой в Голливуде. И даже не в том, что она оставалась настоящей актрисой, даже когда камера была выключена. Сложность Дитрих в том, что в этом своем актерствовании в обычной жизни она доходила до невероятных вершин - для нее, как для героини моэмовского "Театра", вся жизнь была игрой. А то, что не было игрой и жизнью не очень считалось. Не случайно ведь в своей автобиографии (на редкость, кстати, сервильной - на склоне лет Дитрих решила изобразить невинную инженю) она фактически ничего не пишет о том, как жила в одиночестве в Париже после ухода из кино. Так и для Литвиновой не существует никакой искусственности в ее публичном образе - это едва ли не самая органичная часть ее артистической натуры.
Но Литвинова, конечно, слишком умна, чтобы просто подражать Дитрих. В этом случае она бы просто осталась одной из многих. Тем более, что "русской Дитрих" кого только из великих не называли - в диапазоне от Любови Орловой до Людмилы Гурченко. Литвиновой тоже со временем найдется место в этом пантеоне, но с существенной оговоркой - помимо Дитрих внимательная Литвинова надевает на себя и множество других одежек. Являясь от природы гениальной клоунессой, она, например, своим метким и острым языком продолжает традиции Фаины Раневской - ее "как страшно жить" и "шлачина и перегной" основательно ушли в народ.
Но самое главное, что при всем этом она остается самой собой. Даже вещью в себе - крепким орешком для любого режиссера. Не зря ведь ее любят именно режиссеры-интеллектуалы, которые моментально распробовали бы фальшивку. Парадокс Литвиновой ведь еще и в том, что снимаясь исключительно у режиссеров-авторов (Питер Гринуэй, Кира Муратова, Николай Хомерики, Анна Меликян), фильмы которых смотрят в нашей стране в лучшем случае десятки тысяч, она остается кумиром миллионов. В режиссерской ипостаси она также не заигрывает с широкими зрительскими массами - вряд ли большой процент из тех в нашей стране, кто восхищается ей, видел хотя бы один из ее художественных фильмов.
А секрет этого парадокса в том, что создавшая сама себя Рената Литвинова, будучи дивой эпохи развитого постмодернизма, на самом деле куда шире и многогранней своего образа. Постмодернизм, как известно, разрушил иерархии и заменил содержание формой, бесконечной игрой цитат. Литвинова с удовольствием играет в эту игру, но остается прежде всего личностью. В тот момент, когда в отечественном кино не хватает как раз личностей именно она становится лучшим олицетворением нашего кинематографа - его вечно молодым и прекрасным символом.
"РГ" поздравляет Ренату Литвинову с днем рождения и желает ей реализовать все свои творческие и личные устремления!
Актриса и кинорежиссер Рената Литвинова