На эти и многие другие вопросы ответил в эксклюзивном интервью "Российской газете" начальник Главного управления госконтроля и лицензионно-разрешительной работы Росгвардии генерал-майор полиции Леонид Веденов.
Леонид Владимирович, после перевода лицензионной службы в Росгвардию будут ли новации в регистрации, хранении и проверках гражданского оружия? Вообще, как понимается задача Президента по усилению контроля за оборотом гражданского оружия?
Леонид Веденов: Усиление контроля - это всегда его приведение в соответствие с требованиями сегодняшнего дня. Учитывается и актуальная статистическая картина "вооруженности" населения, и наиболее частые нарушения, в первую очередь - преступления, совершенные с использованием гражданского оружия. Реагирование Росгвардии на эти факторы в чем-то ограничено внешними рамками, а в чем-то зависит исключительно от нее. Например, порядок приобретения оружия и его регистрации установлен Законом об оружии, условия его хранения определяются Правительством. Соответственно, и владельцы оружия, и сотрудники Росгвардии, осуществляющие контроль за его оборотом, действуют в единых заданных границах.
Что же касается проверок, то их организация - в нашей компетенции. Какие-то формы контроля привычны для граждан, например, проверка оружия по месту жительства. Однако Росгвардия вправе контролировать оружие в режиме его передвижения, как оно реально складывается в наши дни, - то есть, и при транспортировании в личных автомобилях, и при хранении по месту временного пребывания. Ведь, вопреки распространённому заблуждению, обязанности хранить оружие только по месту жительства у владельцев нет. Однако, перемещая оружие, они должны обеспечивать его недоступность для посторонних лиц.
Речь идет только об огнестрельном оружии?
Леонид Веденов: Самое время подчеркнуть, что это требование касается и тех моделей, которые продаются сегодня без лицензий, - например, охолощенного оружия, которое в последнее время приобрело особую популярность. На волне этой новой оружейной моды нельзя забывать, что такое оружие - отнюдь не игрушка, оно относится к категории огнестрельного, а требования к хранению оружия едины. Так что в случае приобретения охолощенных ружей и пистолетов не стоит удивляться вниманию со стороны Росгвардии. Мы контролируем всех владельцев без исключения. Поэтому учитываем как изменения в стиле жизни и миграции граждан, так и оружейные тренды. Но главное, конечно, - тенденции вооруженной преступности. Сегодня особенно важно устранить угрозу использования современных образцов гражданского оружия в террористических и экстремистских целях. Росгвардия непосредственно "заточена" под решение этих задач. Понятно, я не буду обсуждать детали, однако для всех очевидно, что в нынешних мировых условиях это и в России становится ключевым аспектом усиления контроля.
Какова статистика совершения преступлений с применением зарегистрированного или просто законного оружия? Чего - больше, чего - меньше - травматики, пневматики, охотничьих ружей, нарезных карабинов?
Леонид Веденов: Это одна из застарелых ошибок общественного мнения - считать, будто чаще всего преступники используют огнестрельное оружие ограниченного поражения, которое для краткости именуется травматикой. Просто такие случаи вызывают резонанс, поскольку в них нередко фигурируют медийные персонажи. В действительности доля преступлений, приходящихся на травматику, в целом повторяет ее долю в общем числе гражданского оружия, и она невелика. Из общего числа стволов в 6,6 миллиона на травматику приходится 909 тысяч - и, кстати, только за последний год произошло снижение этого количества почти на 32 тысячи. А число преступлений с таким оружие уже долгий период не превосходит полутора сотен в год. Так что криминальной "погоды" травматика не делала раньше и уж подавно не делает сегодня.
У российских владельцев традиционно и безоговорочно преобладает охотничье оружие: так, гладкоствольных ружей сегодня более 4,3 миллиона единиц. Понемногу, но устойчиво растет востребованность охотничьего оружия с нарезным стволом - его сейчас 886 тысяч. Поскольку претендовать на такое оружие могут лишь безупречные охотники с 5-летним стажем, может только радовать тот факт, что их становится все больше. Ну, а какое оружие есть, с такими совершаются преступления: в основном речь идет о все тех же гладкоствольных ружьях. Но случаев использования любого зарегистрированного оружия, включая травматику, совсем немного - стабильно 4-5 сотен в год. При общем числе владельцев 4,34 миллиона это более чем удовлетворительный показатель. Свести его к нулю - это, очевидно, утопия, но не допустить роста - реальность, которой служат и законодательные нововведения, и современная практика контроля.
Кстати о законодательных нововведениях. Сейчас активно обсуждается возможность запрета травматики - причем вроде бы по инициативе Росгвардии. А срок действия разрешений, говорят, собираются продлить с 5 до 10 и более лет. Так ли это?
Леонид Веденов: Все инициативы Росгвардии опираются на компетентную аналитическую работу, а не на личные оценки и желания самопровозглашенных оружейных экспертов и фанатов стрельбы. Гражданское оружие непосредственно упоминается в Конституции, и для ограничения права на него требуются очень веские основания. Ни статистика, ни тенденции вооруженной преступности их, как видите, не дают. Поэтому у Росгвардии нет повода не только выдвигать, но даже обсуждать подобные предложения.
Что касается увеличения срока действия разрешений на хранение и ношение оружия, то и здесь Росгвардия фиксирует объективное положение дел, и вряд ли оно станет новостью для рядовых владельцев. Суть в том, что, раз получив право на оружие, практически все россияне намерены пользоваться им пожизненно. Поэтому заявления о продлении разрешений подаются ими в безусловном режиме. Однако вопрос вовсе не сводится к тому, чтобы сделать эту процедуру более редкой. Ведь закон требует представления медицинской документации не реже раза в 5 лет, а владельцы оружия самообороны с той же периодичностью должны проходить проверку необходимых знаний и навыков. И об отмене этих законоположений речи, разумеется, нет. Сегодня владельцы обычно совмещают эти процедуры с подачей заявления о продлении, поскольку периодичность совпадает. Нужно понимать, что если заявление будет подаваться ими вдвое, а может, даже втрое реже, хранить оружие без представления названных документов (а значит, незаконно) никто не даст. Напомню, что незаконное хранение гладкоствольного и травматического оружия влечет его конфискацию, а также штраф либо административный арест. Положение владельцев оружия с нарезным стволом, хранящих его в обход требований закона, окажется еще драматичней. Прошу понять, что если законодатель решит продлить срок действия разрешений, это потребует от владельцев особой гражданской ответственности. А о ресурсах Росгвардии, которые потребуется задействовать для пресечения неизбежных на первых порах нарушений, и говорить нечего. Ведь потребуется искать владельцев, которые не представили требуемые документы, при том, что их разрешения являются действующими, а значит, у них размыто понимание того, что они нарушают закон. Так что к подобному нововведению, если законодатель его примет, всем нам нужно очень серьезно подготовиться.
С недавних пор закон запретил выдачу лицензий на приобретение оружия гражданам, не представившим медицинского заключения об отсутствии в организме наркотических средств, психотропных веществ и их метаболитов. Насколько необходимым было такое усложнение процедуры?
Леонид Веденов: Хочу сразу добавить, что необходимые химико-токсикологические исследования можно теперь пройти лишь в организациях государственной или муниципальной системы здравоохранения, причем исключительно по месту жительства или пребывания. Смысл-то очевиден - с максимальными гарантиями предотвратить попадание оружия в руки граждан, которые неспособны обеспечить его безопасный оборот. Менее очевиден, так сказать, протест коллективного сознания наших владельцев, среди которых очень велика прослойка пожилых охотников, поначалу воспринявших "проверку на наркотики" едва ли не как личное оскорбление. А уж про их отношение к оплате этой процедуры из собственного кармана и к организационным обременениям даже говорить нечего.
Однако на практике все вопросы исчерпали себя довольно скоро. Тех, кто счел эту новацию неприемлемой и отказался от оружия, я не знаю вообще. Все-таки в наше время убеждать в опасности наркомании никого особо не приходится. Вот и умудренные жизнью охотники прекрасно поняли, что подросло поколение тех соискателей оружия, которые весьма проницаемы для зла наркомании. Ну, а расходовать на эти специфические исследования бюджетные средства, фактически изымая их из сферы жизненно важных медицинских проблем, вряд ли кому-то из владельцев сегодня кажется справедливым.
В законодательство об оружии и в организацию контролирующей его оборот правоохранительной системы постоянно вносятся изменения, следить за которыми граждане едва успевают. Оправдано ли это и не провоцирует ли правонарушения?
Леонид Веденов: Оборот оружия - слишком ответственная сфера для того, чтобы консервировать его правила вопреки неровному пульсу времени. Каждое вносимое изменение далеко не случайно, а жестко подчинено интересам национальной безопасности и нацелено на предотвращение строго просчитанных негативных сценариев. Знаете, мне как профессионалу в вопросах оружия просто в радость обсуждать с вами такие темы, как медицинские заключения или порядок хранения охолощенного оружия. Мысленно поворачивая глобус, я скажу коротко: все могло бы быть гораздо хуже. И существуют желающие это увидеть, особенно с дальнего расстояния. А раз видеть почти нечего - значит, все наши усилия оправданны. Лучше уж сотрудникам Росгвардии разъяснять людям оружейные нововведения, чем просить у них прощения за то, что не уберегли.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"