Денис Валентинович, в чем заключается, по вашему мнению, принцип проектного управления в государственном секторе? Можно ли сказать, что в данном случае государство пытается позаимствовать общепринятую практику у бизнеса?
Денис Мантуров: На самом деле принципы проектного управления уже долгое время применяются в отечественной промышленной политике. По сути, такие меры поддержки как Фонд развития промышленности, субсидии на компенсацию части затрат на проведение научно-исследовательских и конструкторских работ, а также на проценты по инвестиционным кредитам действуют на проектных началах. И это не прямое заимствование у бизнеса, здесь речь идет скорее о новом этапе развития промышленной политики в целом. Так, в 2014 г. были приняты решения о реализации политики импортозамещения, затем фокус был уточнен - и мы стали говорить о расширенной локализации и развитии трансфера технологий. Теперь, пройдя "инкубатор импортозамещения", мы готовы выходить на новые рынки, но это невозможно сделать без конкурентных преимуществ, в том числе в виде логичной структуры управления решениями в промышленности. Таким образом, проектное управление - не панацея, а инструмент для наращивания конкурентоспособности в глобальной повестке. На уровне минпромторга в настоящее время идет работа по внедрению этой модели, сформирована дорожная карта. К маю 2017 года после предварительного формирования приоритетных направлений развития ведомства получившийся перечень будет представлен в президиум Совета при Президенте России по стратегическому развитию и приоритетным проектам. Кроме того, при минпромторге действует Центр управления проектами в промышленности, созданный в 2016 году: ему отведена роль своеобразного "мозгового центра" при внедрении проектного управления с прицелом на реализацию ряда госпрограмм.
Согласны ли вы с тем, что в целом бизнес в России более эффективен, чем государственный сектор? Насколько заметна эта тенденция на промышленных предприятиях?
Денис Мантуров: В чем измеряется эффективность? Если мы говорим о прибыльности, то действительно в большинстве отраслей бизнес дает лучшие результаты. Однако, во-первых, в промышленных отраслях, в отличие от финансовых, тенденция на большую прибыльность не столь очевидна, во-вторых, государственный сектор в России до сих пор обеспечивает более половины всех затрат на научно-исследовательские и конструкторские работы. Российской промышленности присуща инерция государственного участия, в то же время традиционно государство у нас было "модератором инноваций". Если мы нацелены на развитие в сфере новых технологических процессов, без государственного сектора просто не обойтись.
Государственный сектор на сегодня производит около половины ВВП страны, обеспечивая ежегодно свыше 200 миллиардов рублей бюджетных поступлений только по дивидендам от акций госкомпаний. Напомню, что и среди стран Запада встречаются экономики с большой долей государственного участия, самый яркий пример - Норвегия, где госкомпании составляют 65% от совокупной капитализации всех компаний. Это намного больше, чем в России. Так что немедленная приватизация не повысит эффективность предприятий, по крайней мере, в промышленности. Гораздо важнее - налаживать сотрудничество с малыми и средними предприятиями, делая из них новые "точки развития" инновационной направленности.
Последнее время в России было внедрено множество новых механизмов поддержки бизнеса, в том числе заработал Фонд развития промышленности. Насколько эффективным оказался механизм адресной помощи наиболее эффективным предприятиям?
Денис Мантуров: С начала своей работы ФРП одобрил 195 промышленных проектов на 50,4 миллиарда рублей. При этом реализация проектов позволит привлечь в реальный сектор экономики, помимо займов фонда, 108 миллиардов рублей частных инвестиций. Если взглянуть на социально-экономические эффекты от уже профинансированных проектов, то мы ожидаем, что к 2022 году объем налоговых выплат в различные бюджеты составит порядка 71,5 миллиарда рублей, а суммарный объем выручки от реализации проектов приблизится к 800 миллиардам рублей, при этом будет создано свыше 12,5 тысячи высокопроизводительных рабочих мест. В географическом срезе наибольшее число договоров займа подписано с предприятиями Московской и Свердловской областей, Москвы, Санкт-Петербурга, Башкортостана и Калужской области. Еще одним механизмом, который действует в рамках логики проектного управления, стал специальный инвестиционный контракт, ускоривший привлечение инвестиций в российское промышленное производство. На данный момент заключенных контрактов у нас семь, и реализация этих проектов позволит создать почти 5000 новых рабочих мест. При этом суммарный объем заявленных инвестиций в промышленность составит свыше 150 миллиардов рублей, а объем произведенной продукции - порядка 560 миллиардов рублей. Помимо этих механизмов также действуют различные субсидии, например, уже упомянутые - на компенсацию части затрат на проведение научно-исследовательских и конструкторских работ, процентов по инвестиционным кредитам.
Как бы вы оценили результаты работы регионов в развитии промышленности? Какие регионы оказались более конкурентоспособными?
Денис Мантуров: Эти вопросы носят взаимоувязанный характер, поскольку от эффективности работы регионов в развитии промышленности зависит их конкурентоспособность. На сегодняшний день роль субъектов Российской Федерации в обеспечении стабильного и устойчивого развития страны усиливается. Как следствие - практически во всех регионах сформирован комплекс стратегических документов, а для согласования регионального и федерального векторов принимаются собственные законы о промышленной политике - сейчас они действуют в 67 регионах. Помимо нормативно-правового и законодательного регулирования, можно выделить три основных направления реализации региональной промышленной политики. Это работа по снижению административных барьеров и повышению инвестиционной привлекательности, формирование региональных механизмов стимулирования, создание регионами промышленной инфраструктуры.
Какие меры поддержки дают максимальный результат?
Денис Мантуров: Сейчас на региональном уровне создаются фонды развития промышленности, приняты или находятся в разработке нормативно-правовые акты, регулирующие заключение специальных инвестиционных контрактов. Дополнительно можно отметить усилия, направленные на координацию федеральных отраслевых планов по импортозамещению с региональными, которые были разработаны и утверждены практически во всех субъектах Российской Федерации. Таким образом, отвечая на вопрос об основных параметрах, влияющих на конкурентоспособность регионов, я бы выделил именно унификацию федерального и регионального законодательств. Те субъекты Российской Федерации, которые смогли оперативно отреагировать и расставить приоритеты, создав благоприятные условия для развития промышленности, и являются наиболее привлекательными для инвесторов, чем и обеспечивают свою конкурентоспособность. Также необходимо отметить роль развития промышленной инфраструктуры регионов. Это создание индустриальных парков, которые являются привлекательными объектами для размещения, в том числе иностранных компаний, а также формирование промышленных кластеров - одного из эффективных инструментов вовлечения малого и среднего бизнеса, научно-образовательных учреждений в кооперационные цепочки крупных промышленных предприятий. Минпромторг России оценивает создание промышленных кластеров, а фактически формирование поставщиков 2-го и 3-го уровня на базе крупных производителей конечной продукции как один из наиболее эффективных способов формирования точек роста экономик регионов, а также обеспечения социально-экономической стабильности в моногородах. Кроме того, ключевым направлением развития промышленных кластеров России является повышение промышленной кооперации между предприятиями и обеспечение среднего показателя в объеме не менее 30% за счет перехода на модель контрактных производств, которая получила широкое распространение в странах - лидерах промышленного роста.
Одним из ориентиров развития страны все чаще называют рост несырьевого экспорта. Насколько российские предприятия готовы производить товары, востребованные за рубежом?
Денис Мантуров: Рост российского несырьевого экспорта в настоящее время является важнейшим направлением стратегического развития Российской Федерации. Мы реализуем комплексную систему финансовой и нефинансовой поддержки экспорта российской промышленной продукции. К факторам, оказывающим влияние на развитие экспортной деятельности, в настоящее время можно отнести создание комфортных условий для выпуска конкурентоспособной продукции, появление современных модернизированных производств, а также национальную систему развития экспорта. Сейчас формируется портфель услуг поддержки экспортеров, соответствующий мировому уровню. Так, меры, направленные на поддержку экспорта российской несырьевой продукции, реализуются в рамках приоритетных проектов по направлению "Международная кооперация и экспорт", который был утвержден на заседании президиума Совета при президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и приоритетным проектам. Одновременно программами финансовой и нефинансовой помощи предприятиям-экспортерам занимаются федеральные органы исполнительной власти в сотрудничестве с "Российским экспортным центром".
С какими отраслями вы связываете самые большие экспортные надежды?
Денис Мантуров: Наш проект "Международная кооперация и экспорт в промышленности" предполагает диверсификацию экспортных возможностей традиционно сильных отраслей российской промышленности: автомобилестроения, авиастроения, сельскохозяйственного и железнодорожного машиностроения. Однако, несмотря на наличие в перечисленных отраслях сильных производственных компаний с опытом экспорта и современным модельным рядом, есть целый ряд барьеров для осуществления экспортной деятельности на внешние рынки. Проекты, разрабатываемые в рамках основного направления стратегического развития Российской Федерации "Международная кооперация и экспорт", направлены на их устранение. Предлагаемые меры поддержки мы планируем также распространить и на другие отрасли промышленности, которые внесут свой вклад в достижение показателей роста несырьевого неэнергетического экспорта. Хороший потенциал в этом смысле есть у энергетического машиностроения, приборостроения, судостроения. Можно также отметить фармацевтическую продукцию, металлические и резинотехнические изделия, товары народного потребления, а также металлургическую и деревообрабатывающую отрасли.
К каким результатам может привести эта поддержка, и какие меры поддержки вы считаете самыми эффективными?
Денис Мантуров: По нашим расчетам, объем экспорта продукции "пилотных" отраслей промышленности должен вырасти в 1,5-2 раза в 2017-2018 годах по сравнению с 2016 годом и в пять раз к 2025 году. Ежегодный рост по приоритетным отраслям составит до 17 процентов, а в целом по несырьевому экспорту - 6-7 процентов. Государство использует системный подход, который предполагает, помимо применения финансовых и нефинансовых мер поддержки, локализацию, организацию совместных центров компетенций, а также работу в периметрах зон свободной торговли для входа на крупнейшие региональные рынки. Что касается финансовых мер, то это поддержка предприятий-экспортеров на всех этапах производства экспортного товара, при осуществлении кредитования иностранных покупателей российской высокотехнологичной промышленной продукции, при страховании и гарантийной поддержке.
Нефинансовые механизмы, в свою очередь, включают в себя продвижение товаров на зарубежные рынки, включая создание и деятельность торговых домов за рубежом, размещение продукции на международных электронных площадках. Экспортерам также возвращают часть средств, потраченных на сертификацию продукции и регистрацию объектов интеллектуальной собственности на зарубежных рынках. Кроме того, сейчас также разрабатываются механизмы компенсации затрат на транспортировку товаров, программы по их продвижению на внешние рынки и повышению узнаваемости российской продукции за рубежом, в том числе регистрация идентифицирующего знака "Сделано в России", или MadeinRussia. При помощи этих мер поддержки в 2016 году были осуществлены поставки продукции самолетостроения, в частности самолеты "Сухой Суперджет 100", автомобилестроения, железнодорожного машиностроения, продукции химической отрасли в Ирландию, Мексику, Беларусь, Казахстан, Вьетнам, Киргизию, Туркменистан, Канаду, Азербайджан на Кубу. Странами-лидерами в экспорте российской продукции в 2016 году стали такие страны, как Китай, Беларусь, Нидерланды, Германия. Наша задача - двигаться дальше по ключевым страновым хабам. Этот процесс будет проходить во взаимодействии с Евразийским экономическим союзом в целях использования совместного потенциала для выхода на новые рынки, что позволит выполнить основные задачи по кооперации со странами ЕАЭС.
Какие возможности для развития российской промышленности в целом дает участие в новых интеграционных объединениях, например, сопряжении Евразийского экономического союза и проекта "Шелкового пути", перспективного создания Евразийского партнерства?
Денис Мантуров: В рамках проекта "Международная кооперация и экспорт в промышленности" особенный акцент ставится не только на развитии взаимосвязей внутри Евразийского экономического союза, но предусматривает выход за его пределы, в том числе на рынки стран БРИКС. Наше экспортное видение плюралистично. В рамках БРИКС работает Новый банк развития, который уже инвестировал 100 миллионов долларов в развитие малой гидрогенерации в Карелии. Мы высоко оцениваем усилия наших китайских коллег по созданию "Нового шелкового пути" - этот проект следует воспринимать не как конкурирующий, а как взаимодополняющий проект ЕАЭС. Взаимовыгодная координация между Пекином и Москвой - залог успешности любого интеграционного объединения на просторах Евразии. И, конечно, мы выступаем за переход на взаиморасчеты в национальных валютах - это значительно укрепит как экспортный потенциал России, так и Китая. Кроме того, в настоящее время обсуждаются перспективы энергетического сотрудничества, но только им дело не ограничится.