Теоретически, если целых десять лет в стране пройдут под знаком детства, это может принципиально изменить жизнь в стране.
Однако формализм и бюрократию еще никто не отменял (и, увы, не отменит). И если это десятилетие превратится в годы отчетов и побед, будет печально. С детьми очень просто проводить разные мероприятия, они дисциплинированно станут в них участвовать, но будет ли от этого прок? Не задушить бы нам, взрослым, детей в своих объятьях...
Ведь по большому счету у этого десятилетия может быть только один подлинный итог: система образования изменится к лучшему, дети будут вырастать более образованными, счастливыми и свободными.
Как этого добиться?
Первым делом - поинтересоваться у самих детей: каким бы хотели видеть это десятилетие они. Почему-то многие взрослые (особенно, увы, чиновники) считают, что они сами лучше знают, что нужно детям для счастья.
Ко мне на консультации очень часто приходят родители, у которых возникли проблемы с детьми. Общаясь с ними едва ли не каждую неделю (а то и по нескольку раз в неделю), я понял, что родители делятся на две неравные группы. Одни - и таковых большинство - видят в ребенке объект для воспитания. Они не общаются со своим чадом - они его (или ее) постоянно воспитывают. Они абсолютно искренне убеждены, что лучше знают: как ребенку учиться и кем в будущем работать; с кем дружить, а с кем - нет; в кого влюбляться, в кого не влюбляться; и как им полезнее проводить свой досуг.
Другие же со своим сыном или дочерью дружат. То есть принимают как равного. Понимают, что беды и страдания заслуживают сострадания в независимости от того, сколько человеку лет; что мнение ребенка обязательно должно быть выслушано просто потому, что это - мнение человека.
Противники такого подхода чаще всего возражают: "Как же так! У нас ведь опыта больше!"
На лекциях по проблемам воспитания я часто прошу поднять руки тех слушателей, кто считает, что им удалось построить для себя и для близких счастливую жизнь. Поднимается в лучшем случае две-три руки. И тем не менее все убеждены, что опытом необходимо делиться. "Опытом чего вы хотите делиться? - спрашиваю я. - Опытом построения несчастливой жизни? Может быть, как-то поскромнее надо быть?"
Многие считают, что у детей нет опыта. Это не так. Он есть, просто он другой. Скажем, маленькие дети гораздо лучше и откровеннее общаются, чем мы, взрослые. Они, как правило, гораздо лучше понимают природу. Детям надо не передавать свой опыт, а обмениваться с ними. В детях имеет смысл видеть интересных людей, а не просто объекты для воспитания.
Очень бы хотелось, чтобы создатели программы десятилетия помнили об этом. Я абсолютно убежден: больше всего дети нуждаются в том, чтобы их выслушивали. Когда я выступаю в школах перед старшеклассниками, я прошу поднять руку тех, кто никогда в жизни не слышал фразу: "Твое мнение никого не интересует!" Никто не понимает. Печально, когда школьники привыкают к мысли, что их мнение не интересует никого. Не надо делать вид, что такой проблемы не существует, - она есть. И может быть, Десятилетие детства здесь что-то изменит.
Какой должен быть главный практический итог жизни в детстве? Мне кажется: обретение призвания. Дети, которые знают, чем они будут заниматься, принципиально отличаются от тех, кто этого не ведает.
Что такое призвание? Это желание. Неистребимое желание что-то делать. Многим из нас искренне кажется, что призвание ребенок должен обрести где-то лет в шестнадцать, и в эти годы - и то не всегда - школьника начинают профессионально ориентировать.
Между тем величайший педагог Иоганн Генрих Песталоцци считал, что ребенок должен обрести призвание - внимание! - в 5-7 лет. Понятно, что то были другие времена, не было такого обилия информации. Хорошо, пусть не 5-7, пускай - 10 лет. Но не 16! В 16 лет человек ищет не призвание, а институт!
Давайте задумаемся, из чего состоит счастливая жизнь? Из любимого человека рядом и любимой работы. И вот ведь, что интересно: мы понимаем, что человека рядом лучше всего находить по любви, но, помогая ребенку найти работу, какие только критерии не используем, кроме этого. Мы забываем: выбирая будущую работу, молодой человек выбирает не зарплату или престиж, но - счастливую или несчастливую жизнь.
В Десятилетие детства мы вступаем с той системой образования, которая у нас есть, по поводу которой только ленивый не высказывал свои замечания. Я очень надеюсь, что она будет меняться к лучшему. Но дети растут сейчас. Сегодня. И если школа, что называется, не заточена на то, чтобы помочь ребенку обрести призвание, этой проблемой должны заниматься родители.
Тут ведь какая история. Когда в стране проходят, скажем, Год литературы или Год кино, - понятно, что это относится к тем, кто занимается литературой или кино. Но когда речь идет о Десятилетии детства - это относится ко всем.
Детство на самом деле очень непростая пора в жизни человека. Ностальгически оно воспринимается совсем не так, как когда ты его проживаешь. И потому я уверен, что Десятилетие детства не должно быть благостным. Не благостным, а радостным оно должно стать для миллионов ребят, которые проживают очень непростой и очень важный период своей жизни.