Предмет спора известен. Лермонтов или нет написал эту инвективу по поводу России, где ей достается в каждой строчке? Она и "немытая", и "страна рабов, страна господ", и правят в ней "мундиры голубые" (читай: жандармы), которым народ "преданный", здесь у власти "всевидящие" глаза и "всеслышащие" уши, и скрыться от них можно разве что "за стеной Кавказа", но и то под вопросом.
Между прочим, "инвективу" не я придумал. Так определяет эти стихи авторитетное издание "Лермонтовская энциклопедия", где стихи описываются в восторженном тоне: "одно из самых острых политических выступлений поэта... является вместе с тем глубоким выражением его социально-философских взглядов... Высокий накал мысли и чувства..." Однако "инвектива". Но "инвектива" в переводе с английского означает "брань". Словари определяют это как "феномен дискредитации субъекта посредством текста".
В советское время обсуждать принадлежность этих стихов Лермонтову было нельзя. Филологи, текстологи занимались лишь выявлением самого приемлемого варианта восьмистишия для его воспроизведения в изданиях Лермонтова. При этом, уверен, они прекрасно понимали, что печатать стихи нужно в разделе Dubia (от лат. "сомнительное"), как произведение, "приписываемое" Лермонтову. Но печатали его как стихотворение, стопроцентно ему принадлежащее.
Проговорим отчетливо. Стихотворения "Прощай, немытая Россия..." среди произведений, написанных рукой Лермонтова, не существует. Нет ни одного оригинала, черновика. Нет и ни одного письменного свидетельства Лермонтова или хотя бы его современника о том, что похожие стихи были поэтом когда-либо написаны. При этом в раздел Dubia помещаются, скажем, лермонтовские экспромты по поводу самолюбивого Мартынова.
Единственным "гарантом" принадлежности этого стихотворения Лермонтову является архивист П.И. Бартенев, более чем тридцать лет спустя после смерти Лермонтова, в 1873 году, отправивший издателю П.А. Ефремову "списанные с подлинника" якобы лермонтовские строки о "немытой России". В это время Ефремов выпускал собрание сочинений Лермонтова, но эти стихи, присланные Бартеневым, возможно, из цензурных соображений в него не включил, как, впрочем, не включил и в последующие переиздания.
Любопытно, что сам Бартенев, будучи редактором журнала "Русский архив", стихи якобы Лермонтова сразу не опубликовал. Появились они впервые в 1887 году в журнале "Русская старина" в публикации П.А. Висковатова. Но это был не тот список, который Бартенев посылал Ефремову. У Бартенева поэт бежал на Кавказ "укрыться" от "царей", а у Висковатова - от "вождей". Вероятно, здесь тоже были цензурные соображения. Но почему "послушный им (жандармам. - П.Б.) народ" в публикации "Русской старины" превратился в "преданный" (это, согласитесь, куда обиднее!), цензурой не объяснишь. Не объяснишь и того, какие такие "цари" или "вожди" гнались за поэтом весной 1841 года, когда после дуэли с Барантом его вторично сослали на Кавказ. Да и рифма хромала: "царей (вождей) - ушей".
Возможно, понимая это, Бартенев в 1890 году публикует в "Русском архиве" новый вариант стихотворения, но уже с оговоркой "Записано со слов поэта современником", где появляется каноническое "Сокроюсь от твоих пашей". Паши - крупнейшие сановники в Османской империи, вроде губернаторов или генералов, которых назначал лично султан. Так в стихотворении появилась какая-то образная игра, ирония, да и рифма стала точной: "пашей - ушей". Но вопрос: почему Бартенев, имевший якобы оригинал или хотя бы список с оригинала, печатает стихи как "записанные" (кем?) "со слов современника" (какого?)?
А спустя более чем полвека, в 1955 году, когда советские текстологи уже сошлись на втором бартеневском варианте, с "пашами" и "преданным" народом (в этом виде стихотворение вышло в Полном собрании сочинений Лермонтова 1954 года как безусловно поэту принадлежащее), грянула новая архивная сенсация. В ЦГАЛИ был обнаружен еще один список этого стихотворения, сделанный рукой того же Бартенева, но с пометой "С подлинника руки Лермонтова", и отправленный им мемуаристу и историку Н.В. Путяте. Он почти не отличался от варианта, отправленного Ефремову, только народ из "послушного" стал "покорным". А "цари" как были, так и остались. Тогда крупный советский филолог, правнук и биограф Ф.И. Тютчева, К.В. Пигарев справедливо предложил, что если уж печатать стихи как лермонтовские, то придерживаться этого бартеневского списка. Ведь сказано определенно: "С подлинника руки Лермонтова", а не "со слов современника".
Правда, подлинника этого никто никогда не видел. Кроме Бартенева. Да и видел ли он?
Так что в этой истории все очень запутано. Между тем текстология - дисциплина точная. Это я к тому, что пора успокоиться и не устраивать вокруг авторства этих стихов идеологические битвы. Есть стихотворение, приписываемое Лермонтову Бартеневым. Не больше, но и не меньше. А то, что кто-то вкладывает в него какие-то свои смыслы, руководствуясь своими комплексами и фобиями, это его личные проблемы.