Обычно ведь или-или - не случайно за многими авторами в истории мирового кинематографа стоит фигура продюсера, который умеет считать деньги. Шахназаров же, почти 20 лет назад возглавивший "Мосфильм", который переживал смутные времена, не только превратил студию в процветающий конвейер, но и снял за это время больше 10 картин, и среди них такие заметные работы, как "Всадник по имени Смерть", "Исчезнувшая империя" и "Палата номер 6".
Кстати, само перечисление шахназаровских работ всегда превращается в увлекательный квест. В России, пожалуй, нет другого такого режиссера, фильмы которого были бы столь тематически и жанрово разнообразны. В 80-е он был одним из самых остроактуальных режиссеров - вряд ли какие-то фильмы больше отражают дух того времени, чем "Курьер" и "Город Зеро". А рядом с ними - нежнейшая мелодрама "Зимний вечер в Гаграх".
Эти три картины объединяет, пожалуй, только атмосфера позднесоветского декаданса, которую безошибочно зафиксировал Шахназаров. Его фильмы 90-х еще предстоит по-новому осмыслить - корабль современности накренило, на поверхность всплыло много пены, появилось поколение кинематографистов, решительно отринувших советские традиции.
Шахназаров был не в их компании, но и к советским "кинематографическим генералам" он не относился. Он оказался между двумя кинотрадициями - умирающей и зарождающейся. И его картины - это будто связующее звено между ними. Тут интересно, что начался этот период с экспортного костюмного "Цареубийцы", продолжился эстетскими "Снами", в которых он продолжил исследовать модную в то время тему дореволюционной России, а закончился "Американской дочерью" - полуавтобиографической мелодрамой на современном материале, ставшей народным хитом.
Нечасто бывает так, чтобы зрелый режиссер ломал себя. Шахназаров же, никогда прежде не замеченный в интересе к батальному кино, берет и снимает "Белого тигра" - вероятно, один из самых заметных фильмов о Великой Отечественной за последнее десятилетие. А последний на данный момент законченный фильм Шахназарова - "Анна Каренина", где события романа Толстого подвергаются любопытной ревизии. Перед нами история не Анны, а Вронского, который тут фигура гораздо более сложная, чем в десятках других экранизаций.
В минувшую субботу ему исполнилось 65 лет, а ты не знаешь, за какую тему он возьмется завтра и под каким соусом ее преподнесет. Ну про кого еще, в самом деле, из наших зрелых художников можно так сказать?