"Мы с министерством здравоохранения работаем в этом направлении. Сегодня образовательная организация не вправе требовать медкарту и выписки. Это делает по каким-то направлениям невозможным принятие решений. Тех решений, которые бы сохраняли здоровье и жизнь детей", - заявила заместитель министра образования и науки России Татьяна Синюгина.
Сейчас ни родители, ни поликлиника не обязаны предоставлять в школу какие бы то ни было справки о состоянии здоровья ребенка. И школа не имеет права об этом спрашивать медиков. А жаль. Может быть, был бы жив 30-летний учитель географии из 263 московской школы в Отрадном. Его расстрелял в упор 16-летний ученик, которого признали потом невменяемым и отправили на принудительное лечение. Были и другие трагедии: в Белгороде после кросса на 300 метров умерла 12-летняя девочка, в Уфе после забега на 500 метров погиб парень, в Сочи во время урока стало плохо мальчику, но никто не сумел оказать ему первую помощь. Но даже если кто-то из учителей и нашелся бы, то за самоуправство мог бы схлопотать выговор. Сейчас даже притронуться к ребенку невозможно без согласия родителей. Состояние здоровья - чуть ли не военная тайна.
Если раньше в медкарте, которую родители несли в школу, стояла группа здоровья, указывались диагнозы, то сейчас нет ни карт, ни групп. Учителя иногда понятия не имеют, что в школу пришел аутист, ученик с пороком сердца или почечной недостаточностью и физические нагрузки ему противопоказаны.
Электронная очередь при записи в школы и инклюзия, которые задумывались как благо, обернулись проблемами. Накануне первого сентября многие школы понятия не имеют, кто придет в первый класс. И как-то незаметно вышло, что вроде бы очевидное благо - защита личных данных, в том числе - о состоянии здоровья, стала приводить к трагедиям. Но если мы доверяем жизнь ребенка школе, почему не хотим рассказать о том, где потенциально его может ожидать опасность? Можно сколько угодно говорить о том, что любая школа должна одинаково хорошо учить и ребенка с гемофилией, и с умственной отсталостью, и со слабым зрением, но без медика, дефектолога, тифлопедагога это не сделать. И, если в школе все же нет медика, учитель должен уметь оказывать первую помощь ребенку, не боясь, что его за это завтра уволят.
Павел Суворов, директор московской специальной коррекционной школы-интерната N 2:
- Считаю, что директор школы и социальный психолог должны иметь полную информацию о состоянии здоровья учеников. Но вот учителям, может быть, знать все диагнозы не обязательно. К сожалению, есть определенные риски разглашения врачебной тайны. Как обезопасить учеников и педагогов от неадекватной реакции учеников с девиантным или асоциальным поведением, психически нездоровых? Надо шире использовать возможности интернатов, где такие дети чаще будут под присмотром педагогов.
Татьяна Князева, психолог Московской психологической лаборатории:
- Мое мнение - школа должна знать, какие дети учатся. Но есть и еще одна важная проблема. Давайте вспомним последний шокирующий случай в ивантеевской школе, когда учителя даже не замечали, что с ребенком что-то не так. Почему? Думаю, сказывалось профессиональное выгорание. Оно есть у представителей многих профессий - врачей, учителей, журналистов. И ты принеси хоть какие справки, учитель, который ведет по 25-30 уроков в неделю десятилетиями (!), в какой-то момент становится равнодушным ко всему. О профессиональном выгорании педагогов почему-то мало говорят. Хотя есть методики, помогающие снять такое напряжение и помочь человеку. В последнее время появились директора школ, которых интересует, как помочь сохранить здоровье не только своим ученикам, но и педагогам.
Алена Аршинова, член комитета по образованию и науке Госдумы:
- Уже подготовлены поправки в законодательство, которые помогут вернуть в школы, детские сады, колледжи медкабинеты и медицинских работников. Сегодня без согласования с родителями учитель не может даже помазать ученику зеленкой разбитое колено. Заинтересованные родители часто сообщают учителю о диагнозе ребенка. Но это, конечно, не все. А педагог должен знать, что у него в классе есть, скажем, ребенок с больными почками или эпилепсией. Проблема обострилась из-за того, что раньше многие из этих детей учились в коррекционных школах, где всегда в штате есть медики, а сейчас есть возможность пойти в обычную школу.
Александр Саверский, президент "Лиги защитников пациентов":
- Я обеими руками за возвращение в школы врачей. Учителю знать диагноз ребенка не обязательно, а вот врач его должен знать. Особенно, если учесть, что старшеклассники у нас находятся в школе 48 часов в неделю. Дети перегружены, многие в состоянии стресса.