Эта работа уральского стрит-художника Тимофея Ради, который сменил баллончик с краской на неоновые трубки, - отличный эпиграф к 4-й Уральской индустриальной биеннале, стартовавшей в Екатеринбурге. Замена привычного в советское время лозунга "Слава труду!", укрепленного над одним из "невидимых" заводов, вопросом, обращенным городу и миру, - эффектный жест перекодировки публичного пространства с помощью текста и произведения искусства. Жест, распахивающий пространство некогда "закрытого" города для вопросов, проблем, поиска, творчества…
Собственно, Уральская индустриальная биеннале именно этим и занимается - меняет публичное пространство с помощью искусства. "Расстелить" газон и открыть парк многие умеют, а вы попробуйте публику "вырастить". С ней, как и с газоном, желательно работать лет эдак двести. И хотя Уральская индустриальная биеннале работает седьмой год, но публика на Урале отборная: горнозаводской Урал со времен Демидовых ценил мастеров, мастера - знали себе цену, плюс "оборонка" выбирала-притягивала лучших выпускников вузов… Так что для такой аудитории вопрос, "кто мы, откуда, куда идем?" не пустой звук, а повод для исследования.
Именно исследовательские проекты, поднимающие пласт практически неизвестного публики или "закрытого" от нее материала, традиционно одна из самых интересных частей Уральской биеннале. На прошлой, третьей биеннале, которая проходила на площадке бывшей гостиницы "Исеть", интереснейший проект был сделан об истории "городка чекистов", частью которого было здание "Исети", и о судьбе архитектурного наследия конструктивизма 1930-х годов. Нынешняя, 4-ая биеннале продолжает эти темы в двух спецпроектах. Один - "Табу. Территория авангарда: Большой Урал" - посвящен взаимосвязи между новыми технологиями и "закрытым" миром их создателей и пользователей. Фотографии руинированного пространства конструктивистских зданий, снятых весной и летом 2017 года в семи городах Урала, соседствуют с картой бывшей "Уральской области" (была такая в 1923-1934 годах, объединившая сразу четыре губернии). Она насыщена цитатами из газет того времени, архивов, дневников и романа Малышкина… А рядом - аккуратные беленькие шкафчики: открываешь, а там - не скелеты, конечно, но фотографии людей, которых "не взяли в будущее" и "вычеркнули" из прошлого: немецких архитекторов, выпускников Баухауса, приехавших строить на Урал жилье и заводы; инженеров, разрабатывавших проект Магнитогорского комбината; управленца, легендарного организатора стройки "Магнитки"; ударника-строителя, бывшего крестьянина, чем-то "не вписавшегося" в очередной идеологический поворот…
Второй проект фактически впервые снимает "табу" с публичного представления приборостроительного завода, который был перевезен из Москвы на Урал в октябре 1941-го. Завод, выпускавший авиаприборы для самолетов, разместили в итоге в здании, перед войной строившемся для библиотеки. Кураторы Анна Литовских, Лев Шушаричев прослеживают пересечение двух сюжетов. Один - история здания для "культурного досуга" и просвещения масс.
Другой - история московского завода, рожденного еще при Екатерине II, в век Просвещения, когда востребованы стали астрономические и физические приборы. Символично, что точкой их встречи стал проект, созданный для биеннале. Фактически он осмысливает два века эпохи модерна и индустриальной революции, подводит черту на рубеже новой эпохи, отмеченной цифровой революцией и сменой экономической формации. Именно искусство дало шанс "остановиться, оглянуться", собрав архив, свидетельства работавших на заводе, создав "комнату И.Пашкевича", замечательного фотографа газеты "Приборостроитель", позволяя "подслушать" по старым дисковым телефонам разговоры разных цехов друг с другом, увидеть модель здания, сделанную из старой ткани, железяк и пленок учебных диафильмов (проект Ксении Маркеловой). Художник выступает как коллекционер и романтический "собиратель прошлого" в тот момент, когда прошлое грозит исчезнуть бесследно.
На фоне нового века старый "индустриальный" мотив звучит по-новому. Саунд-перформанс "Неразрушающий контроль", который создали мексиканский художник Гектор Самора и композитор Александр Жемчужников, - один из самых эффектных проектов биеннале. 8 железнодорожников с молоточками, исполнили произведение для …двух 13,5-тонных локомотивных тележек (как их вкатывали по рельсам в пространство бывшего автогаража - отдельный сюжет!). Музыка машин - это, конечно, сюжет ХХ века, на заре которого Мейерхольд разрабатывал биомеханику, ГАХН изучал "искусство движения", а Вальтер Рутман снял фильм "Берлин - симфония большого города"… С другой стороны, образ "человека с молоточком" словно явился из чеховского рассказа, чтобы потревожить "довольных и счастливых".
Эти два мотива почти исключают друг друга. Благо подразумевалось, что человек, подчинив мощь машины, создаст идеально справедливый мир, в котором пробуждение "морального беспокойства" будет излишним. Основной проект 4-й Уральской биеннале, обращающийся к теме "Новой грамотности", эти противоречия не снимает, а даже обостряет. Хотя бы потому, что 4-я индустриальная революция, о которой толковал куратор основного проекта Жоан Рибас, а именно - революция биотехнологий, обещает нам нежданную встречу с этическими проблемами, оставленными за бортом в ХХ веке.
Если спецпроекты и блистательно подготовленная программа арт-резиденций (куратор Евгения Чайка) - о специфике "места", то сюжет основного проекта вертится вокруг "времени". От первого фильма братьев Люмьер "Выход с фабрики" к кинопоезду Александра Медведкина и его французским фанатам 1960-х годов, среди которых был Крис Маркер и Жан-Люк Годар, прослеживается сюжет о том, как кино и фото, став свидетельствами жизни, меняют ее. До тех пор, пока в фильме легендарного Харуна Фаруки мы не увидим, как "механический" глаз, зафиксированный на ракете, корректирует траекторию ее полета к цели. Обыденность относительно недавней Иракской войны соседствует на биеннале с исследованием арт-группы Forensic Architecture, восстанавливающей маршрут судна с 64 беженцами, погибшем в Средиземном море практически на глазах (как минимум, на радарах) военных кораблей нескольких европейских стран.
Торжество "картинки" и "испаряющиеся" слова формулируются как метафора современной ситуации. Одна из блестящих работ на эту тему - проект екатеринбургской группы "Куда бегут собаки". Азбука морзе выстукивает текст основного закона, звук визуализируется в каплях, которые падают на раскаленные утюги… Вместо слов - паровое облачко. Дуэт швейцарских художников Фишли и Вайса, создавших инсталляцию "Ход вещей", мог бы обзавидоваться…
Нельзя не заметить, что работы молодых отечественных художников идеально вписаны в "хореографию" основного проекта. Некоторые из них, как "Канатоходец" Таус Махачевой были показаны на Московской и Венецианской биеннале, другие - как высокотехнологичный проект группы 18 apples был только что представлен в Линце на Ars Electronica. Третьи, как "Фрагменты" Евгения Гранильщикова и "Сон в шестую пятилетку" Александры Паперно можно было увидеть на московских выставках. Именно поэтому "новая грамотность" не та штука, которую экспортируют, она рождается здесь и сейчас. На Урале. В России.
4-я Уральская индустриальная биеннале современного искусства