Восьмого ноября 2016 года в Соединенных Штатах прошли президентские выборы, которые открыли новую главу в истории этой страны. Республиканский кандидат Дональд Трамп, ставший сорок пятым хозяином Белого дома, объявил о решительном разрыве со своими предшественниками во многих областях - от здравоохранения и миграционной политики до отношений с союзниками и ведущими международными организациями. Его подчас неожиданные и в целом благосклонные высказывания о России породили надежды на то, что отношения между Москвой и Вашингтоном уже прошли свою низшую точку и начнут постепенно возвращаться в русло конструктивного взаимодействия.
Однако в политике чудес не бывает. Отношения между Россией и Соединенными Штатами выстраиваются годами и даже десятилетиями, в них вовлечены самые различные политические силы, инерция уже принятых решений огромна, и даже приход нового президента еще не дает оснований рассчитывать на резкие подвижки в фундаментальных проблемах, разделяющих наши две страны.
Можно долго рассуждать о том, почему так случилось и кто виноват в том, что из партнеров мы за несколько лет превратились в противников. Утверждения о том, что в американской внешней политике возобладали ястребы и русофобы, неспособные смириться с неудачей строительства "однополярного мира", - слишком упрощенное объяснение той траектории, которой следовала внешняя политика США в последние годы. Несостоятельным выглядит и тезис о том, что сбой в отношениях России и Запада произошел исключительно из-за украинского кризиса. Нам всем - и в России, и в Соединенных Штатах - нужен более глубокий, в чем-то и более самокритичный, анализ негативной динамики российско-американских отношений. И от этого разговора не уйти, - в том числе для того, чтобы не повторять старые ошибки и не совершать новые.
Всего несколько лет назад наши лидеры говорили об общих вызовах и угрозах России и Западу, и сегодня эта тема совсем не утратила своей актуальности. Но общий ландшафт мировой политики за последние годы кардинально изменился. И, к сожалению, далеко не в лучшую сторону.
Прежде всего изменились сами угрозы - их природа, характер, их носители. Наряду с ростом террористической активности реальными становятся кибервойны, возродилась угроза ядерной катастрофы, мир втягивается в новую гонку вооружений, которая может привести к появлению принципиально новых средств уничтожения. Качественно новые угрозы и вызовы связаны с резким ростом миграционных потоков, изменениями климата, появлением неизвестных ранее опасных заболеваний. Некоторые эксперты видят угрозы человечеству в экспериментах с генной инженерией, в создании искусственного интеллекта и во многих других проявлениях технического прогресса XXI века.
Кроме того, и это, пожалуй, самое главное, - оказалась расстроена вся система глобального управления, причем на разных уровнях и в разных областях. За последние годы упала роль международных институтов, повсеместно нарушаются основополагающие принципы международного права, используются двойные стандарты и методы информационных войн. На наших глазах рушатся амбициозные интеграционные проекты, в международной торговле вновь возрождается протекционизм, а разнообразные санкции превращаются в постоянный атрибут мировой политики.
В таких условиях уже невозможно говорить ни о доверии, ни о транспарентности и предсказуемости. Всё движется в противоположном направлении, когда каждый из международных игроков думает преимущественно или исключительно о своей собственной безопасности, отбрасывая интересы безопасности глобальной. Тактика начинает доминировать над стратегией, а принципы приносятся в жертву оппортунизму. Переговорные механизмы бездействуют. Разрушаются договора и соглашения в области разоружения и безопасности, которые ценой огромных усилий вырабатывались на протяжении десятилетий и служили правовой основой международной стабильности. Скажу больше - из мировой политики уходит такое понятие, как уважение к оппоненту, вымываются устоявшиеся нормы и стандарты дипломатического поведения, стирается грань между дипломатией и пропагандой.
Война в Сирии, конфликты в Йемене и в Ливии, острый кризис вокруг Северной Кореи, отсутствие видимого прогресса в урегулировании украинского кризиса - все эти тревожные события последних лет, возможно, являются предвестниками еще более масштабных и разрушительных потрясений, угрожающих современному миру.
Восстановление управляемости мировой политики - общая задача всех государств, поскольку от нарастающего хаоса в мире страдают все без исключения страны. И все-таки на руководителях России и США по-прежнему лежит особая ответственность за строительство новой системы международных отношений. Для такой ответственности есть несколько оснований.
Во-первых, Россия и США, как и полвека назад, остаются единственными державами в мире, способными многократно уничтожить друг друга и всё остальное человечество в самоубийственной ядерной войне. Поэтому вопросы ядерного разоружения, нераспространения, предотвращения ядерного терроризма в первую очередь ложатся на плечи наших двух держав.
Во-вторых, Москва и Вашингтон в силу целого ряда исторических, географических, экономических и иных причин практически неизбежно оказываются причастными к самым острым проблемам современности. Достаточно упомянуть Балканы, Ближний Восток, Афганистан, Корейский полуостров. Глобальная "дуга нестабильности" проходит через зоны жизненных интересов наших двух стран.
В-третьих, наши страны находятся в эпицентре многих глобальных проблем: от энергетики и экологии до киберпространства и космоса. Россия и США являются лидерами во многих областях - от мировой торговли оружием до мирового экспорта продовольствия. Без взаимопонимания и сотрудничества двух стран любое продвижение вперед в этих областях будет весьма затруднительным, если вообще возможным.
Если принимать во внимание эти базовые моменты, то нынешнее состояние российско-американских отношений противоречит элементарной логике. Сама идея о том, что во время кризиса нужно свести к минимуму общение друг с другом, выглядит просто абсурдной. Напротив, именно в условиях кризиса диалог нужен как никогда больше, поскольку, не ведя диалога, договориться о чем-либо невозможно даже в теории. И диалог нужен не только на уровне президентов или министров иностранных дел. Больше, чем когда бы то ни было ранее, востребован диалог парламентариев, независимых аналитических центров, институтов гражданского общества и частного сектора. Такой диалог способен не просто стать амортизатором политической напряженности. В рамках такого интенсивного диалога на различных площадках можно было бы находить практические решения, что сейчас затруднительно сделать на политическом уровне.
Начиная такой диалог, надо прямо признать: особых оснований для оптимизма на данный момент нет. У России и США отсутствует и вряд ли скоро возникнет единое видение основополагающих тенденций мирового развития, движущих сил этого развития, будущего мирового порядка, судьбы ведущих международных организаций, реформы международного права и т.д. Между Москвой и Вашингтоном - глубокое расхождение в понимании того, что является "законным", "справедливым", "этичным", "ответственным" в мировой политике. В этом смысле "разрыв в ценностях" между российской и американской политическими элитами действительно глубокий.
Что же тогда можно отнести к категории "возможного" в наших отношениях? Для ответа на этот вопрос стоит обратиться к тем сферам международных отношений, где роль России и США в обозримой перспективе будет оставаться значительной и где без их активного взаимодействия каждая из сторон будет сталкиваться с нарастающими проблемами.
Несмотря на различные представления о грядущем миропорядке, Россия и США не заинтересованы в обвальном разрушении миропорядка нынешнего. Обе державы остаются по преимуществу консервативными игроками, в целом ориентированными на удержание глобального статус-кво. И это не случайно. В новом мировом порядке, какую бы форму он ни принял, роль Москвы и Вашингтона будет менее значимой, чем сейчас.
Россию и США объединяет и будет объединять общее желание избежать ядерного конфликта. При всем значении ядерных арсеналов третьих стран сегодня, как и в период "холодной войны", существуют лишь две ядерные сверхдержавы. И такое положение сохранится на долгое время. Российские и американские лидеры как никто другой понимают - или должны понимать - губительность прямого военного столкновения двух стран.
Российские и американские интересы совпадают и в том, что касается противодействия распространению ОМУ и борьбы с международным терроризмом. Не следует забывать, что усилия по разрешению ядерной проблемы Ирана и по ликвидации химического оружия в Сирии продолжались даже в самые острые моменты украинского кризиса.
Чтобы избежать худших сценариев в российско-американских отношениях, не следует выжидать какого-то благоприятного момента, неожиданного "прозрения" другой стороны и резкого изменения ее стратегии. Такой благоприятный момент может и не представиться в обозримом будущем. Надо, не откладывая, начинать работать по конкретным направлениям.
Во-первых, необходимо восстанавливать разрушенные каналы российско-американского диалога на разных уровнях и с разными участниками. Диалог никогда не считался уступкой одной стороны другой и тем более одобрением политики другой стороны. Но отсутствие диалога неизбежно порождает недоверие, страхи, создает дополнительные риски.
Во-вторых, крайне важно приглушить враждебную риторику - прежде всего на официальном уровне. Ведь такая риторика влияет на общественное мнение, апеллирует к застарелым комплексам и темным инстинктам национального самосознания, приобретая собственную инерцию, которую будет всё труднее остановить.
В-третьих, надо попытаться в максимальной степени оградить сохраняющиеся позитивные аспекты российско-американских отношений от негативного воздействия нынешнего кризиса. Это касается, например, двустороннего сотрудничества по проблемам Арктики, ряда приоритетных для обеих сторон научных проектов, университетских партнерств или взаимодействия по линии городов-побратимов и муниципалитетов.
В-четвертых, высокий градус российско-американской конфронтации может быть понижен за счет участия обеих стран в работе многосторонних механизмов: ближневосточный "квартет", G20, АТЭС, международные экономические и финансовые институты. Не случайно именно в многостороннем формате был достигнут прогресс в решении иранской ядерной проблемы, в многостороннем формате обсуждаются вопросы сирийского урегулирования, идут переговоры по ядерной проблеме КНДР и т.д.
В-пятых, весьма актуальным, хотя и нелегким делом должно стать возрождение и развитие диалога по линии российского и американского гражданских обществ.
В-шестых, всё более актуальной становится задача укрепления и развития русистики в США и американистики в России. Снижение качества независимой экспертизы или малая востребованность такой экспертизы объективно уменьшают шансы на перевод российско-американского диалога в конструктивное русло.
Выход из текущего кризиса в российско-американских отношениях - перспектива не самого ближайшего времени. Ближайшей же задачей должно стать изменение динамики этого кризиса с негативной на позитивную. Это создаст необходимые предпосылки для постановки более амбициозных задач. В своем выступлении на Валдайском форуме 19 октября 2017 г. президент России В.В. Путин подчеркнул: "Ответственность перед будущим - вот что должно нас объединять, особенно в такие времена, как сейчас, когда меняется действительно всё и сразу". Этот призыв в полной мере относится к отношениям между Россией и США.