Рязанов хорошо знал цену советской системе, но видел в ней не монстра, невесть откуда слетевшего на нашу землю, а испарения этой земли, и поэтому высмеивал не ее быстро дряхлеющие черты, а непреходящие качества нашего человека. И если многие советские фильмы с уходом политического строя стали непонятны, то Рязанов вгоняет, как прежде, и в смех и в слезы. Его Деточкин в нашем сознании такая же вечная классика, как Дон Кихот. Его "Гараж" и теперь точка схлестывания наглых, кто урвал кусок побольше, и малых сих, ищущих справедливости. Его паровоз по-прежнему вперед летит, миновав в коммуне остановку так, что никто и не заметил. И все рвется в небеса обетованные, недосягаемые и призрачные, как мечта о коммунизме. Его фильмы свободны от конъюнктурности и потому не только не исчезли вместе с советской идеологией, но даже не получили в исторических катаклизмах заметных пробоин.
Уже мало кто помнит восторг, которым была пронизана его первая игровая лента "Весенние голоса": по Красной площади маршировали трудовые резервы, сияли девичьи лица, горели мальчишечьи глаза… И веял пьянящий майский ветер, рвался с экранов черно-белых "Рекордов". Картину давно не показывают, а жаль: там нет ни кадра вранья, а есть правда молодости - лучшей фазы жизни любого поколения. Режиссеру было 27, и это та же молодая энергия, которую излучали строки раннего Маяковского, - органичная, искренняя, честная. "Ты на правильном пути, хороша твоя дорога", - пела в его первой комедии юная Людмила Гурченко, и при всей официозности текста в песне был тот же молодой порыв, самый верный из вечных двигателей.
Но, конечно, не так прост был Рязанов. "…А мне всего семнадцать лет, весна летит ко мне навстречу", - выводила, шамкая, Рина Зеленая в роли божьего одуванчика - ресторанной певицы из фильма "Дайте жалобную книгу". Официальный оптимизм системы быстро дряхлел и вырождался в то, что было сформулировано в строчке Рязанова-поэта: "Если утром где-то заболело, радуйся тому, что ты живой".
На днях снова по какому-то каналу показывали "Служебный роман". Его знаешь покадрово, от реплики до реплики. Но снова, как завороженный, смотришь с любого места, и оттянуть себя невозможно даже за уши. Потому что опять повеяло тем майским ветром, светом и счастьем. Рязанов, как никто, знал химический состав этого необходимого душе витамина. Поэтому его картины идут по всем праздникам от Нового года до Женского дня. По числу показов и собранных зрителей они давно побили все рекорды мира. Иногда ТВ клялось в другой раз заменить их чем-то новым - и выстреливало "Иронию судьбы-2" или "Служебный роман-2". Герои переживали те же коллизии и говорили те же слова - но регулярно проваливались, лишний раз оттеняя контраст между титаном и пигмеями: фильмы Рязанова оказались незаменимы. Как и сам Эльдар Рязанов, который улетел в небеса обетованные, на планету 4258, когда-то названную его именем, и оттуда умудряется посылать нам свое тепло.
Ровно 20 лет назад, когда ему исполнилось 70, вышла книга "Необъятный Рязанов" где собраны высказывания его друзей-коллег. Вышла крошечным тиражом - для своих. Перечитывать ее сегодня - счастье и мука. Словно это мы переселились на другую планету, где базарит другая цивилизация. А той, где жили созвездия таких людей, больше нет.
Эльдар РязановГригорий Козинцев:
"За настоящим искусством всегда виден автор. Я люблю фильмы Рязанова, потому что за хороводом персонажей - глупых, тупых, невежественных, заблуждающихся, но всегда - людей, я вижу доброе лицо автора, чувствую его умный, сочувствующий, печальный взгляд. Они хохочут - он улыбается, они с самоуверенным видом выпаливают глупости - он почему-то грустен… Его фильмы - это всегда жизнь. И как нужен ей добрый человек, наделенный юмором!"
Анатолий Папанов:
"Рязанов природой создан, чтобы снимать кинокомедии. Вместе с актерами он радуется любой находке, даже если она от лукавого, даже если и не войдет в картину, но рождена искренней заинтересованностью. Людям с ним тепло. Жадность к работе у него неутолимая. Если все мои мысли о Рязанове свести в формулу, то можно сказать: талантливый режиссер и очень хороший человек. Интересно было бы дать ему поставить одно из произведений Достоевского. Он и там смог бы на первый план поставить все светлое, радостное и жизнеутверждающее, что заложено в трагедийнейшем из русских писателей".
Евгений Евтушенко:
(Рязанов хотел снять его в заглавной роли "Сирано де Бержерака". Госкино запретило: поэт подписал протест против "братской помощи Чехословакии". Снимать кого-то другого Рязанов отказался. Тогда же Евтушенко написал стихи, посвященные Рязанову. Напечатать их было немыслимо).
"…Рязанов принадлежит к лучшей части человечества - к тем, кто органически неспособен на предательство. Такие люди драгоценны потому, что порядочность - их главная политика. Благодаря таким людям я не потерял веры ни в родину, ни в человечество, ни в искусство. На прощание Рязанов подарил мне ботфорты Сирано, снятые по моей мерке - а вдруг еще пригодятся?
…но шпага увязла опять
в субстанции слишком пахучей.
Не слишком приятно всю жизнь фехтовать
с навозною кучей.
Сыграть Сирано я мечтал еще в детстве,
Наивный задрипанный шкет,
и вот на меня, как положено в действии,
наемные руки наводят мушкет.
И только тогда я дышать перестану
и станет мне все навсегда все равно,
Россия поймет, что ее, как Роксану,
любил я, непонятый, как Сирано…"
Григорий Горин:
"Уже давно ясно, что Рязанов - явление космическое. Главный признак пришельца из космоса - это заряд энергии, явно нечеловеческий. Видевшие его на съемках подтвердят, что вокруг него создается мощное энергетическое поле! Тяга к космосу, к небу проходит через все его фильмы. Началось это еще в "Иронии судьбы", где герой совершил "улет" в другой город за иным счастьем. Достигло зримых высот в групповом полете на паровозе в "Небесах обетованных". В фильме "Привет, дуралеи!" герой даже ночует на крыше, чтобы быть ближе к небу. Творческий потенциал Рязанова беспределен: он режиссер, драматург, поэт, актер, телеведущий. На встречах со зрителями он собирает тысячные аудитории, которые, чувствуя в нем космического посланца, в записках требуют, чтобы он отвечал за всё в необустроенном мире: за политику, неурожай, за ссоры в семье Пугачевой... И он отвечает, что каждый человек - тоже дитя космоса, и сколько бы земная грязь к нему ни липла, его задача - отряхнуться и воспарить над судьбой. И зрители подпитываются от него энергией и идеями. Сам "энергоноситель" иногда устает от бесконечной земной суеты, ворчит, хандрит и печально поднимает глаза к нему, как бы ища защиты. Но тут все мы, его друзья, усаживаем его за стол, наливаем бокал и произносим тост, торжественный и жалостливый:
- Дорогой Эльдар! Мы тебя очень любим! Здесь, на этой грешной Земле, ты еще долго-долго будешь необходим! Поэтому, ради Бога, не улетай!"
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"