Наверное, еще десять лет назад этот вопрос показался бы надуманным. Зато сегодня он уже перешел в разряд насущных, ведь искусственный интеллект ученые изобрели, а с его правовым статусом законодатели еще до конца не разобрались. Впрочем, с песнями, картинами и даже программами, написанными машинами, все более-менее понятно. В соответствии с российским законодательством результат интеллектуальной деятельности, созданный с помощью машинного кода, принадлежит владельцу исходного кода, поясняет доктор юридических наук в сфере защиты авторского права, основатель сервиса защиты авторов ireg.pro Галина Добрякова. То есть права на песню, созданную роботом, принадлежат создателю робота. Либо произведение становится общественным достоянием - если код был написан на основании алгоритмов, опубликованных под открытыми лицензиями. "Пока индустрию искусственного интеллекта развивают в основном фанаты - люди, которые любят технологии и любят роботов, - отмечает Галина Добрякова. - Поэтому большая часть библиотек по развитию искусственного интеллекта, датасетов и нейронных сетей находится в общественном доступе. Но постепенно к этой работе подключаются корпорации. И, разумеется, тот софт, который они пишут, является частной собственностью".
А вот с правовым статусом самого искусственного интеллекта законодателям еще предстоит определиться. Среди экспертов, в частности, не утихает спор, является ли думающий робот субъектом или объектом. "На мой взгляд, искусственный интеллект - это программа. Прогрессивная, самообучающаяся, но все же программа, написанная одними людьми для других людей, - говорит исполнительный директор НП "Содействие развитию корпоративного законодательства", советник адвокатского бюро "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры" Елена Авакян. - И когда мы сегодня рассуждаем, обладает ли искусственный интеллект правосубъектностью или это все же объект, мы, я полагаю, очень сильно спешим. Когда Саудовская Аравия под аплодисменты признает субъектом некоего робота, пусть даже антропоморфного и весьма красиво выглядящего, это не более чем реклама технологического прорыва в данной отрасли. По моему убеждению, машина не должна быть субъектом. Если мы не стремимся, чтобы искусственный интеллект нас заменил, мы должны выстраивать законодательство так, чтобы машины и в будущем не смогли конкурировать с людьми в правосубъектной сфере. Поэтому к основным юридическим задачам я бы отнесла не только выработку новых норм законодательства, но и создание, скажем так, юридических и этических границ внедрения искусственного интеллекта в нашу жизнь. Особенно в судопроизводство, которое всегда должно оставаться за людьми, и в те сферы, которые непосредственно касаются жизни и здоровья человека".
Время на дискуссию о правах и обязанностях искусственного интеллекта у экспертов и законодателей, конечно, еще есть. Чего нельзя сказать о технологии блокчейн, которая прямо сейчас активно внедряется в нашу жизнь, но четко определенного правового статуса не имеет. "В юрисдикциях некоторых государств уже признаются факты, зафиксированные в блокчейне. И, мне кажется, очень важно сделать так, чтобы российские суды признавали фиксацию юридически значимых фактов в блокчейне. Если этого не случится, технологию, возможно, и не следует развивать в нашей стране", - рассуждает советник председателя правления фонда "Сколково" Максим Прокш.
Следует пояснить, что впервые о блокчейне заговорили в связи с "добычей" биткоинов. Однако фактически речь идет о технологии прямых защищенных транзакций между субъектами Сети, которая может распространяться на любые процессы хранения и передачи информации без привязки к криптовалютам, подчеркивает представитель Национального реестра интеллектуальной собственности (НРИС) Артем Товбин. "Сейчас мы создаем цифровую платформу НРИС и активно сотрудничаем с российской Ассоциацией IPChain, - приводит пример Артем Товбин. - Для нас IPChain - это, прежде всего, надежный реестр. Мы можем быть уверены, что данные здесь не будут исправлены одним из участников процесса, что они будут надежно храниться". Что касается признания судебной системой фактов, зафиксированных в блокчейне, у нашей страны есть хорошие шансы оказаться в этом вопросе "впереди планеты всей". По словам Елены Авакян, сегодня ни в одном государстве в судах не принимаются доказательства непосредственно из блокчейна. Причина проста - суды не являются доверенными узлами или постоянными участниками этой системы. "Даже в развитых правопорядках, например, в США или Великобритании, факт свершения операции в системе блокчейн подтверждается с помощью заключений специалистов. Однако есть надежда, что в нашей стране Суд по интеллектуальным правам в ближайшее время сможет получить доступ к системе блокчейн, в том числе к системе IPChain. Возможно, этот опыт взаимодействия суда и доверенного узла системы позволит провести уникальный эксперимент, который откроет дорогу в блокчейн всем остальным арбитражным судам", - подводит итог Елена Авакян.