Кирилл, меня поразило сообщение представителя одной из стран СНГ: почти половина родителей заболевших детей отказываются от лечения. Мотивация? Мол, рак представляется настолько страшным заболеванием, что отдается предпочтение не лечению, а уходу из жизни. В лечение же просто не верят. Хотя в последние десятилетия рак постепенно утрачивает смертельную опасность. Онкологическое сообщество считает, что такую ситуацию можно переломить?
Кирилл Киргизов: Думаю, что подобное возможно. Говорю об этом, опираясь на факты. Например, в России в конце 80-х годов из 10 детей с онкологическими заболеваниями умирали 8. Современная статистика иная - 8 выздоравливают.
Но двое все-таки умирают. Для родителей, чей ребенок попал в "черные" проценты, это трагедия, страшней которой быть не может.
Кирилл Киргизов: Долг врача - сделать все возможное, чтобы отказа от лечения не было. Потому что в каждом случае необходимо использовать все шансы. А их, между прочим, все больше. Что имею в виду? Развитие иммунотерапии, новые препараты, специально выращенные для введения пациенту клетки. Мы сегодня лечим по новым протоколам. А новое не может и не должно оставаться достоянием только одного коллектива и даже одной страны. Собственно, мы собирались именно для того, чтобы работать по единым протоколам с помощью единого регистра, в котором должны быть прописаны все нюансы, все мелочи того или иного детского онкологического заболевания.
Вы все время подчеркиваете детского? Детский рак отличается от взрослого? Дети болеют не так, как взрослые? Взрослый онколог может лечить детей? Или это должен быть именно детский онколог?
Кирилл Киргизов: Очень желательно, чтобы детские онкологические заболевания лечили специально подготовленные специалисты. Дети болеют иначе. Кроме того, когда мы говорим "взрослый онколог", то, как правило, имеем в виду онколога-хирурга. Когда говорим "детский онколог", имеем в виду онколога-терапевта. Это вовсе не значит, что лечение заболевших детей исключает применение хирургических методов. Другое дело, что хирургия может быть одним из этапов лечения детского онкологического заболевания.
Когда мы встречались с коллегами их стран СНГ, то становилось очевидным: онкологические дети в разных странах находятся в разных условиях. Где-то они лучше, где-то они хуже. Разные условия приводят к разным результатам. И если в России, Белоруссии, Казахстане к ним почти невозможно предъявлять претензии, то в других странах претензии имеют место быть. А дети всех стран, всех национальностей имеют право на достойное эффективное лечение. Поэтому мы и создаем сейчас общие стандарты профилактики, обследования, лечения и реабилитации. Вот говорят: "Стричь под одну гребенку" или "Не стричь под одну гребенку". И одно и другое как бы диктует индивидуальный подход к каждому заболевшему. Персонифицированную медицину никто не отменял. Напротив, она становится все популярнее. Люди разные. Острым лимфобластным лейкозом каждый ребенок болеет по-своему. Ему необходимо подобрать индивидуальную тактику лечения. Да, над всем главенствует общий подход к лечению этого распространенного у детей заболевания. Но с учетом индивидуальности общий подход необходим. "Под одну гребенку" подразумевает - что очень важно - единую подготовку специалистов. Пока, по большому счету, ее в странах СНГ нет. В одном месте кадры подготовлены на уровне мировых стандартов, в другом до этих стандартов далеко. Мы решили, объединив усилия, добиться, чтобы страны тоже перешли на единые стандарты и в подготовке кадров. Единые протоколы, регистры, стандарты, помимо всего прочего, экономически выгодны. Средства тратятся обоснованно и вкладываются туда, где они действительно необходимы. В России научились лечить детей на мировом уровне, вкладывая в это средств меньше, чем западные страны. Именно потому, что удалось внедрить единые стандарты.
Заманчиво закончить нашу беседу на столь оптимистической ноте. Но ничего не сказано о паллиативной помощи безнадежным детям. А такие все-таки есть. Их нельзя оставлять один на один со своей бедой.
Кирилл Киргизов: Здесь нечем похвастаться. В России хоть что-то сделано для создания такой службы. Последователей можно даже по пальцам не считать. Это долг онкологов, социальных служб, волонтеров. Такая помощь должна быть.