Художницы сестры Арендт живут в старом саманном доме в пяти минутах от моря, идти к нему надо по песку и крупной гальке. Собирать ее для своих скульптур начала еще бабушка Маши и Натальи, Ариадна Арендт - а вслед за ней обточенный лишь морем камень взяли в руки и сестры. Работам потомков знаменитого лейб-врача посвящен на выставке отдельный зал, друг за другом тут выстроились склеенные из черных и серых камней работы Ариадны "Фавн и нимфа", "Сборщик трав", "Похищение Европы" - пластичные, живые, несмотря на такой "неловкий" материал. Наталья и Мария в своем доме на берегу строили для выставки рельефы из старого дерева, собирали коллажи из холстов с вышивкой и керамикой.
"Ковчег", как обычно, плывет собственным маршрутом, обрамляя выставочные идеи особой драматургией, подавая своих авторов в новом свете, не ограничиваясь простой развеской работ по залам. Многим еще помнится выставка "Слушали-постановили", где публике на вернисаже выдавали в особом окошечке авоськи с продуктовыми заказами - на сей раз нас пригласили в театр. Анонс "Дачников" выглядит программкой спектакля: молодой фотограф Максим Ксута, открывающий выставку черно-белыми приусадебными видами родного Подмосковья, обозначен тут как "юноша с лейкой", приморские сестры Арендт - "1 матрос" и "2 матрос", Екатерина Рожкова - "девушка в синем платье". Сразу вспоминаются Горький, Чехов, чайки и скалы, и это добавляет выставке вкуса молодого дачного лета, свежего, теплого, долгожданного.
То самое, первое, самое сильное, исчезающее, как дым, ощущение от летней натуры улавливается в работах Елены Утенковой-Тихоновой ("девушка в зеленом платье") - в утреннем мареве ее пастелей и картин исчезают садовые качели, столы с вынесенной из дома нехитрой снедью. Ярко-желтыми теннисными мячами у знаменитого джазового фотографа Александра Забрина ("мужчина в твидовом пиджаке и кепке") горят яблоки на верандах поселка художников Матюшино.
"Мы варим горох в печке, но дрова так отсырели, что он никак не сварится. Когда Оля мешала горох, над ней, поднявшись с цветов, начал летать шмель" - это, и другие необычайные приключения, бывшие на его тамбовской даче, наблюдал в 90-году график Александр Максимов. Наблюдал, с точностью до минут записывал все тем же черным карандашом вокруг рисунка, точного, быстрого, характерного, без подробностей: вот кастрюля с варевом, женщина над печкой, жужжащий шмель...И это тот самый случай, когда та обычная жизнь, что происходит вокруг нас - варка каш, укладывание детей спать, зачерпывание воды из колодца, - в руках художника становится остановленным мгновением, отсчетом хронометража его и нашей жизни.
- Все это сюжеты не магистральные, не про хождение строем, - говорит куратор "Ковчега" Александр Сафонов. - Это про людей, про время, про мечты. А тема отдыха - она неизбывна. До него только надо дожить.