В старинной даче на берегу не озера, но реки. Под визжание не чаек над водой, а бензопилы у соседей или попсы девяностых с проходящего теплохода. Постоянные шумы в фильме чеховскую атмосферу не разрушают, а только нагнетают - что тогда, что теперь люди ни на секунду не могут остаться одни в тишине. Чтобы налюбоваться, какой стала красавица-жена старого профессора Елена Андреевна (Анна Слю). Узнать, сильно бы мучился новый Костя Треплев (Никита Ефремов). Как повела бы себя почти Нина Заречная (Изабель Эйдлен)... Себе Гордон отводит главную роль - коктейль из характеров Тригорина с профессором Серебряковым и щепоткой настроений от Дяди Вани. И финальный выстрел из ружья он произведет сам.
"Но мой герой дядя Саша не я, - предупредил режиссер и автор сценария. - Это гипотетический Гордон, который дошел до жизни такой. У меня немножко другие ценности и представления. Писать сценарии - дело рискованное. У меня это дебютный сценарий. Почему я взялся? До этого я не писал ничего больше размером, чем заявление об увольнении. Наверное, приспичило. А почему стал сам играть? Я долго сомневался, почти до конца. Но поскольку кто-либо этих лет - кроме как Никита Сергеевич Михалков - мне в голову не приходил, то я решил, что роль я написал для себя. Да кто мне еще когда такую роль даст! Что же отказываться-то? Взял и сыграл".
Интонации Гордона в этом фильме - отдельное художественное произведение. Что он в них вкладывал, рассказал Александр Гордон.
Про девушек
Для чего мне понадобилась в фильме прямая цитата из тригоринского монолога? По сюжету герой клеит девушку, которую не очень хочет клеить. Поэтому свои слова искать - это затратно очень, он и впихивает ей монолог из Тригорина, поскольку раньше это работало, что называется... Стрельба из ружья в финале, попытка самоубийства... Жанр я определяю как автошарж или даже как автофарс. Я больше всего боялся, что фильм будет воспринят как драма. Тогда и герой будет не тот, и финал липовый... С чего-то надо было начать. И как автор сценария я определился с одной фразы: а что если бы я был не любителем, каким сейчас являюсь, не дилетантом, а профессиональным режиссером, который вынужден - хочет он или нет - снимать кино раз в два года. И я стал себе отвечать на этот вопрос по возможности честно, что бы из меня в итоге ни получилось. Выяснилось, что чудовище абсолютное. Что то чувство "необязательности", которое я испытываю перед кинематографом, как раз позволяет мне более-менее иронично и отдаленно об этом, и о себе в том числе, говорить.
Про Пускепалиса
Я когда писал сценарий, мне нужны были краткие характеристики героев, чтобы понять, кто это. Сергей Пускепалис у меня был обозначен как заштампованный крепкий профессионал, который очень приличен в общении и при этом абсолютно туп в пьянстве. Сцены пьянства ушли, но характер остался. Хотите верьте, хотите нет, при том, что я играю главную роль, вот персонаж Пускепалиса как раз скорее альтер эго мое, чем я сам. Такая сложная конструкция, да?
Про хромой вальс
Я человек глухой во всех смыслах, но что касается музыки, тут я точно знал, чего я хочу. Хромой вальс, кривовато неуклюжий... Я просто не знал, кого это попросить написать из композиторов. И Валерий Ахадов (педагог, кинорежиссер и тесть Александра Гордона. - Прим. ред.) сказал, что у него есть ученик, что вообще-то он режиссер, но он еще и музыку пишет, - это Миша Морской. Было 12 вариантов вальса. Мне нужно было иронично, легко, хромовато, я просил его: перекоси где-нибудь. В конце концов я его измотал, и он это сделал. Потом этот вальс записал аранжировщик и большой симфонический оркестр московской филармонии. Это были два разных вальса по настроению, и картине это помогло, потому что менять музыку не хотелось, а не будешь же ты одной шарманкой пилить все время по ушам...